Елизавета Абаринова-Кожухова - Царь мышей

- А ты?

- А я, как видишь, еще жив и, смею надеяться, пока еще в своем уме. А почему? Потому что сижу в своей избушке на курьих ножках, считаю звезды и ничего не делаю. Ни плохого, ни хорошего.

- А как же я? - удивился Василий. - Извини, учитель Геннадий Андреич, но мне как-то не очень верится, что мое попадание сюда было предопределено заранее.

- Не буду врать - не было, - согласился учитель. - Но нигде не сказано, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Восстановить храм до того, как он был разрушен, я сумел. А спасти его настоятеля - нет. И не потому не способен на такое, что не могу, а потому что... потому что все равно не могу.

Учитель замолк. Василию хотелось сказать ему что-то хорошее и доброе, как-то развеселить, отвлечь от мрачных мыслей, но, как назло, ничего в голову не приходило. В таких случаях Дубов обычно полагался на наитие - просто открывал рот и произносил что-то первое попавшееся. И почти всегда это оказывалось, что называется, "в кассу". Так же он поступил и на сей раз - и с языка сорвалась поэтическая строка, родившаяся, правда, не без участия классика:

- И Гена, парадоксов друг.

(Только позднее Василий вспомнил, что этот стишок друзья сочинили про Генку еще в школьные годы за его "заумствования").

- Как? Как ты сказал? - встрепенулся учитель. - Парадоксов друг?!

И учитель так расхохотался, что даже очки чуть не свалились у него с носа. Лишь теперь Василий обратил внимание, что очки у учителя были точно такими же (если не теми же самыми), что и те, которые Генка носил в старших классах. Только правая дужка сломалась и была подкреплена синей изолентой. Директор же гимназии Геннадий Андреич носил совсем другие - в темно-серой роговой оправе, под цвет любимого галстука.

- Ох, ну ладно, что это я все о себе да о себе, - отсмеявшись, вновь посерьезнел учитель. - Давай поговорим о тебе. Как ты понимаешь, вторая такая возможность уже вряд ли представится. Так что, Вася, решай - остаешься здесь, или будешь возвращаться к себе.

Василий на миг задумался:

- Если тебе и впрямь открыты все знания, то ты знаешь мой ответ.

- А я бы на твоем месте остался, - тихо вздохнул учитель. - Впрочем, я уважаю твой выбор, тем более, что он - единственно верный.

- И ты не хочешь со мной ничего передать... туда? - Василий ткнул пальцем куда-то вниз. - Ну, как это называется - послание человечеству?

- Ага, послание человечеству, - повторил учитель, уже не скрывая иронии, даже сарказма. - И сверху заголовок: "Так жить можно". Но боюсь, что это уже не имеет никакого смысла.

- Почему? Неужели все так безнадежно? - огорчился Вася.

- Как бы тебе сказать? - ненадолго задумался учитель. - Скорее, из того мира, откуда ты вчера вернулся, может получиться что-то путное. Разумеется, путное от слова "путь", а не "Путята". А ваш... Ну да ты, наверное, слышал об исследованиях ученых, что до глобальной экологической катастрофы осталось несколько десятков лет и что процесс уже необратим.

- Но ведь это же не так? - спросил Дубов, надеясь на лучший ответ, но ожидая худшего.

- Извини, Вася, но ничем не могу тебя утешить, - виновато развел руками учитель. - Люди науки ежели и ошибаются, но не намного. Твоя спутница Надежда Чаликова выдвинула весьма хитроумную гипотезу, будто бы этот мир возник из-за того, что двадцать лет назад людоед Херклафф случайно уронил на пол магический кристалл. Ну что ж, как сказал бы поэт, "Взгляд, конечно, очень варварский, но верный".

- В каком смысле? - не понял Дубов.

- Формально так и было. Но истинная причина совсем другая - сохранить Землю. Хотя бы в версии "дубль-два".

- И неужели ничего нельзя сделать? - совсем пригорюнился Василий.

- Ну, почему нельзя? Наверное, можно, - со вздохом ответил учитель. - Да и нужно всего-то ничего: осознать глубину своего падения, покаяться, забыть все раздоры и личные корысти, уничтожить ядерные запасы, сократить до минимума все вредные производства, перейти на более экологически чистые источники энергии, и так далее, и тому подобное, а потом молить Господа Бога о спасении. И тогда, может быть, удастся избежать гибели. Но все это, конечно, из области фантастики.

- Да уж, - вынужден был согласиться Дубов. - Я где-то читал, будто бы американцы собираются осваивать Марс...

- Ну да, одну планету загадили, теперь за другую возьмутся, - хладнокровно подтвердил учитель. - И далее по списку.

- С них... С нас станется, - проворчал Василий и вдруг со стоном повалился на диван.

- Что с тобой, Вася? - заволновался учитель. - Тебе плохо?