Кирилл Шатилов - Торлон. Война разгорается

— С Радэллой все в порядке, не переживай. Она уже дома и передавала тебе привет.

— Откуда вы знаете? Она была здесь?

Корлис пропустила эти недостойные ее вопросы мимо ушей и продолжала:

— Но у нас возникли непредвиденные неприятности. Тот человек, за которым она гналась, тот, что похитил тебя и покорил своей воле твоих друзей, оказался еще более непростым, чем мы подозревали. Некоторое время тому назад он странным образом исчез, его искали, но не нашли, и вот он вернулся сам…

— Бабушка его что, убила?

— Хотела, конечно, однако мы ей помешали, — снизошла до ответа Корлис. — Иначе у Обители могли бы возникнуть очень крупные неприятности.

«Сейчас она объявит, что выгоняет меня на улицу», — мелькнуло в голове у Пенни, и она сделала глубокий вдох, чтобы принять эту весть с достоинством.

— Получилась небольшая заварушка. Две наши сестры оказались ранены твоими друзьями, которых пока не удалось спасти, но пока все живы. Расскажи-ка мне поподробнее, как ты познакомилась с тем человеком.

— А бабушка вам разве не рассказывала? — У Пенни ослабли ноги, и она опустилась на ближайший стул, не спрашивая разрешения.

— Мне важно, что ты об этом знаешь.

— Она привезла его к нам на телеге. Я как раз выходила из дома. Пока мы распрягали Веселку, он забрался к нам в дом. Что он там делал, не знаю, но, когда я вошла, бабушка уже ругалась с ним. Прибежал Каур с сыновьями, наши хорошие соседи. Мужика этого схватили. Но он что-то там сказал, и Каур сделал вид, будто убивает бабушку. То есть я думала, что он убил ее по-настоящему, и очень испугалась. А потом они все стали связывать меня, бабушку бросили, меня перетащили в телегу, и мы куда-то поехали. А потом меня пытались спасти мерги, но их всех поубивали.

— Это меня уже не интересует. Ты никогда его раньше не видела?

— Кого? Того человека? Нет, что вы, я бы его сразу запомнила. Правда, может, и не запомнила бы. У него какое-то скользкое лицо, противное, незапоминающееся.

— Откуда он у вас взялся, как ты думаешь?

— Я же говорю, что его бабушка подвозила. Она, может, что подробнее скажет, а я его только у нас в избе как следует разглядела тогда.

— С Радэллой мы уже разговаривали.

— Вы видели ее? Как она?

— Я же говорю, что все в порядке. Сама я ее не видела, но знаю, что она слегка ранена и сожалеет, что отважилась в одиночку на эту погоню. Если бы наши сестры не следили за ней, все могло бы закончиться гораздо хуже. Твой Каур и его сыновья, похоже, действительно храбрые и сильные воины. Жаль, что их пока не удалось вернуть в себя.

— «Вернуть в себя»?

— Тот человек оказался слишком хитрым. Он ведь знал, что за ним охотятся, и все предусмотрел. Как мы поняли, он чем-то забил Кауру уши, не то паклей с воском, не то еще чем-то. Так что тот просто не мог слышать слов Радэллы, а посторонних он получил приказ к себе не подпускать. Радэлла об этом не подозревала и чуть было не поплатилась. Ее удалось отбить. Но что делать дальше, да и стоит ли, мы пока не знаем.

— Как это «не знаем»? А его сыновья? Нужно попытаться действовать через них.

— Это ты верно говоришь. Только они стоят за отца горой. Нашим сестрам не удалось с ними переговорить. Его враги — их враги. Не понимаю, как можно быть настолько… преданными, но что есть, то есть.

— Я смогла бы, пожалуй, подобраться к Бриану. Он бы меня послушался.

— И что бы ты ему сказала? — Едва ли это предложение вызвало у Корлис интерес, однако, похоже, сейчас она была готова выслушать даже его.

— Ну, не знаю, — замялась Пенни. — Чтобы он ночью вынул у отца из ушей эту гадость и дал выслушать нужные слова. Или хотя бы связал отца и удержал так до появления, кого там… ваших сестер. Я что-то не так говорю? — переспросила она, глядя на непроницаемое лицо Корлис.

— Да нет, я просто тебя слушаю и думаю… В нашем распоряжении есть различные средства, которыми эту ситуацию можно было бы разрешить довольно быстро, если бы речь шла о человеке другого… уровня. Он вам не представлялся? — словно спохватилась она.

Пенни уверенно помотала головой.

Корлис явно прощупывала ее, вот только зачем? Неужели она настолько привыкла здесь никому не доверять, что все на свете по несколько раз перепроверяет? И что она имеет в виду, когда говорит «другого уровня»? Разве можно оставлять безнаказанными дурные поступки? Бабушка всегда учила ее, что делать плохие вещи другим нельзя, но если кто-то поступил плохо с тобой и не попросил за это прощения, то его нужно во что бы то ни стало наказать. Иначе ты делаешь хуже и себе, и ему. Себе — потому что в тебе навсегда останется ощущение жертвы, страх, а изменив себе раз, ты будешь изменять себе вновь и вновь. Ему — потому что справедливое наказание вернет сбившегося с пути человека назад, а если наказания не последует, он будет отходить от дороги все дальше и дальше, пока не заблудится окончательно. Неужели тетушка Корлис об этом ничего не знает?