Елена Павлова - Ряд случайных чисел [СИ]

— Давай, вылезай уже, помойся, вот тут пижамка лежит — наденешь. Я в коридоре посижу, тебя подожду. Выйдешь — отведу тебя покушать. Кушать хочешь?

Я покивал. Она тем временем очень ловко меня из этого ящика достала и в такую кабинку запихнула. Там такая ручечка, она ее повернула — и сверху вода полилась. Она говорит:

— Ты мойся, не торопись, вот тут полотенце, а у двери на табуретке пижамка и тапочки. Домоешься — позови, я воду выключу, — и дверь кабинки прикрыла снаружи. Вода теплая и пощипывает. Мыло пахнет вкусно. У нас такого не было. И я вдруг все вспомнил. До этого момента — как будто спал — а тут проснулся. И так мне страшно стало! Я тут опять — один! И кабинка — закрыта, да? Нет? Это хорошо, но, все равно страшно. Я не могу — один! И я быстро-быстро вымылся, выскочил, и даже по сторонам не смотрел, и дверь в коридор приоткрыл сразу, еще в полотенце весь, и выглянул — сидит. Хорошо. Так еще можно. Когда я знаю, что она тут сидит. Вот я ее даже в щелку вижу.

Я оделся. Она зашла, воду выключила — и мы пошли есть. Коридор белый-белый. И скамеечки белые, и двери, и ящики с землей. Из ящиков травки по стенам к потолку лезут, кое-где из них цветы торчат — красивые, я таких не видел никогда! А здесь много, все разные — можно, наверно, долго здесь ходить и рассматривать, и все время другие будут попадаться. Вдоль стен у потолка светлячки висят, да не мелкие, как у старосты, а с кулак величиной. И все это в белом блестящем полу отражается — как по лесному ручью идешь! И даже весело стало! И запах такой — веселый — не знаю, как объяснить. Как у ручья на опушке леса в жаркий день. А окна там ни одного нету. Совсем, и на лестнице тоже — только от светляков свет идет. По лестнице спустились — там такой же коридор, только короткий. Мне райя говорит:

— Тебе супу? И картошки? И котлетку? Хорошо. Посиди за столиком, я все принесу, — и мы вошли в зал. Там окна уже были — широченные, высоченные и все цветные, с картинками. Из стеклышек разноцветных, я потом узнал — называется «витраж». Столиков много круглых деревянных, у столиков креслица тоже из дерева — по четыре штуки. А пол, стены и потолок светло-зеленые, как листики первые на березах. У одного столика два мужика сидели, оба в черных пижамах таких, свободных. Как мы вошли, они оба встали, руки правые на левое плечо, и головы склонили. Моя райя им тем же ответила, меня усадила и отошла — за едой. А эти двое опять сели и разговаривают. Я их не видел — спиной сидел — и не подслушивал, мне просто делать нечего было, а он про интересное рассказывал.

— Повезло дураку, что с нами полный Зовущий оказался! Он и почувствовал, что в погребе кто-то сидит — а так сожгли бы к дроу в гору — ты ж понимаешь! Погреб вскрыли, так этот придурок перепугался и репой в нас кидается! И конкретная такая репа — в два кулака. Дэрт сунулся — тот ему репой по очкам и засветил! Очки — хорошо, целы остались, а у Дэрта бланш на полморды — уже здесь обнаружили! А там он стоит: «Ап… уп…», а даже не выматериться бедному, потому как рядом фифа эта, к которой он клинья подбивает! И далась она ему! Вот попыхтел он, и говорит: «Вот, э-э-э, досадный корнеплод!»

— Ка-ак? — счастливо взвизгнул второй мужик.

— Ага, проняло? — заржал первый. — Меня тоже согнуло! Вообще, надо на вооружение взять! Подойдешь к сморчку какому-нибудь, вы, скажешь, райн, весьма досадный корнеплод! Пока-а до него дойдет, что я его старым хреном обозвал! — оба довольно захихикали. — А Кент — это который Зовущий — тоже огреб! Там кузнец в кузне у себя окопался — и не выходит, зараза! Ребята мага с сонником вызвали — и сидят, ждут. А Кенту ждать надоело, ща, говорит, я его уболтаю. Подошел к двери — и «мур-мур-мур, сю-сю-сю». Тот даже дверь открыл уже, стоит, слушает. А Кент возьми да ляпни что-то вроде, что, мол, если способности есть, вы таким же, как я, стать можете. А на самом комбинезон защитный, маска, очки эти наши здоровенные — ну, сам понимаешь — очаровашка! Тот его взглядом окинул — «А-А-А!» В бочину Кенту ногой — хрясь! — дверью — тресь! — и заперся. А Кент у крыльца валяется, из-под маски пузыри кровавые!

— Лыс-сый дроу! — ахнул второй.

— Ну, я тебе говорю! Мы с Райсом его в охапку — и сюда. Маг сказал, ему сломанным ребром легкое проткнуло. Ну, потроха-то ему заговорили, а с ребрами он здесь еще неделю тусоваться будет!

— Вот охламон! — посочувствовал второй — Надо ему хоть книжку какую-нибудь притаранить! По шару-то здесь тоска зеленая, ничего хорошего не показывают. Я его помню, по-моему. Это такой коренастый, немолодой уже мужик, да? Помню. Он с нами ходил как-то раз. Нормальный мужик, обидно! Кузнецу-то рыло хоть начистили?