Анджей Сапковский - Башня шутов

Рейневана же, как опять стало ясно, неудачи преследовали хуже, чем Иону. Нетопыри кусали всех троих, но именно Рейневану один вцепился в волосы на лбу так, что совершенно заслонил глаза. Уродцы атаковали всех трех лошадей, но только Рейневанову коню один впился прямо в ухо. Конь рванулся, дико заржал, затряс опущенной головой, дернулся, подкинул круп с такой силой, что ослепший Рейневан вылетел из седла, как снаряд из катапульты. Освободившийся от груза конь сумасшедшим галопом кинулся в лес, к счастью, Самсон успел ухватить его за поводья и остановить. Шарлей же спрыгнул с лошади и, подняв саблю, ворвался в можжевельник, где над барахтающимся в высокой траве Рейневаном нетопыри кружили будто сарацины над поверженным на землю паладином. Выкрикивая чудовищные ругательства, демерит хлестал саблей так, что во все стороны брызгала кровь. Рядом Самсон, сидя в седле, дрался одной рукой – другой держал вырывающихся коней. Совершить такое мог только Самсон.

Рейневан был первым, заметившим, что в бой вступили новые силы. Возможно, это случилось потому, что, стоя на четвереньках и уткнув нос в траву, он пытался выбраться из боя. И видел, как трава вдруг стелется по земле. Словно поваленная вихрем. Он приподнял голову и шагах в двадцати от себя увидел мужчину, почти старика. Но прямо-таки гиганта с горящими глазами и львиной гривой млечно-белых волос. Старец держал посох, странный, сучковатый, фантастически выкрученный, истинный змей, застывший в пароксизме мучений.

– Пади! – громовым голос крикнул старец. – Не поднимайся!

Рейневан распластался по земле. Почувствовал, как странный вихрь свистит у него над головой. Услышал приглушенное ругательство Шарлея. И неожиданный, всеохватывающий, пронзительный писк до того нападавших на них в полном молчании нетопырей. Писк утих, оборвался так же неожиданно, как и возник, Рейневан услышал и почувствовал, как кругом что-то падает градом, ударяясь о почву глухо, как зрелые яблоки. Он чувствовал также на волосах и спине словно сухой дождь. Оглянулся. Кругом куда ни глянь валялись мертвые нетопыри, а сверху, с ветвей деревьев, не переставая сыпался плотный поток насекомых – жуков, паучков, гусениц, личинок и ночных бабочек.

– Matavermis [355], – вздохнул он. – Это был Matavermis…

– Ну, ну, – сказал старик. – Знает! Молодой, но опытный. Вставай. Уже можно.

Старик, теперь это уже стало видно, вовсе не был стариком. Юношей он, правда, тоже не был, а седина его волос – Рейневан дал бы голову на отсечение – была не старческой, это был альбинизм – столь часто встречающийся у магов. Да и гигантский рост тоже был иллюзией – результатом магии. Опирающийся на посох беловолосый человек был высок, но отнюдь не сверхъестественно. Подошел Шарлей, без всякого интереса пиная валяющихся в траве мертвых нетопырей. Подошел Самсон Медок с лошадьми. Седоволосый несколько минут внимательно рассматривал их – Самсона особенно серьезно.

– Трое. Любопытно. Искали-то мы двоих.

Откуда взялось множественное число, Рейневан узнал прежде, чем успел спросить. Задуднили копыта, на поляне стало тесно от храпящих лошадей.

– Приветствую, – воскликнул, не слезая с седла, Ноткер фон Вейрах. – Однако встретились. Вот ведь везение.

– Везение, – повторил с такой же усмешкой в голосе Буко фон Кроссиг, слегка напирая на демерита конем. – Тем более что совсем не там, где было условлено. Совсем в другом месте!

– А ты не держишь слова, господин Шарлей, – добавил, поднимая хундсгугель, Тассило де Тресков. – Не выполняешь договора. А сие наказуемо.

– И, вижу, не миновала его кара, – фыркнул Куно Виттрам. – Клянусь дубинкой святого Григория Чудотворца! Только гляньте, как ему кто-то ушки понадгрыз.

– Надо отсюда убираться. – Седоволосый прервал разыгравшуюся на глазах у изумленного Рейневана сцену. – Погоня приближается. Конные идут по пятам.

– Ну, разве я не говорил? – проворчал Буко фон Кроссиг. – Мы спасаем их, вытаскиваем ихние задницы из петли. Ладно, поехали. Господин Гуон? Это преследование…

– Не простое. – Седоволосый внимательно посмотрел на поднятого с земли за конец крыла нетопыря, потом перевел взгляд на Шарлея и Самсона. – Все это неспроста… Я понял по тому, как занемели пальцы… Ну, ну… Интересные вы люди, интересные. Можно сказать: покажи мне, кто за тобой гонится, и я скажу, кто ты. Иначе: мои преследователи свидетельствуют обо мне.

– Фу, преследователи! – воскликнул, заворачивая коня, Пашко Рымбаба. – Тоже мне преследователи. И пусть только подъедут, мы зададим им перцу.