Гарт Никс - За стеной

Подала голос птица, чей-то сонный крик разбудил ее раньше времени. Ветер уснул, и боярышник затих. Нимью почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Всего лишь минута до рассвета. Луна стала серебряной — пора действовать.

Нимью призвала луну, этого призыва не могли услышать человеческие уши. Сначала ответа не было, но Нимью знала, что так и должно быть. Она снова позвала луну, использовав ту силу, которую днем взяла у солнца. В ответ на этот зов луна стала светиться чуть ярче, и сквозь безвоздушное пространство донесся ее серебряный голос. Голос луны был тихим и исполненным печали, голос звучал только для Нимью.

— Джаалиел.

Когда имя возникло в голове Нимью, она упала на одно колено и посмотрела сквозь ветви боярышника. Там, в развилке, где встречались две ветки, она увидела свою звезду, ярко светившую между двумя полосами темноты.

Нимью плеснула водой из прудика, и капли воды полетели в воздух, став белым голубем. Крылья его бились так, что поднимали птицу прямо в небо, и имя звезды голубь нес в клюве, как однажды принес в клюве оливковую ветвь.

Прудик был спокойным, спокойным и блестящим, в нем отражались женщина, дерево, луна и небо. Указательным пальцем, через который Нимью направила всю энергию, оставшуюся в ней от энергии солнца, она написала огнем по зеркалу вод три руны, которые читались, как имя «Джа-ал-иел».

В небесах падала звезда. Луна зашла, и солнце встало.

В одно мгновение между ночью и днем Нимью поймала свою звезду и привязала ее к себе навсегда, пообещав ей свое заветное желания.

Нимью почувствовала, как что-то покидает ее, и в глазах начали скапливаться слезы. Но она не знала, что потеряла, и ликовала от ощущения силы.

Нимью побежала на вершину мыса и бросилась в воздух. Как перышко, она опускалась вниз, ветер бил ее, но не причинял боли. Прежде чем холодная вода обняла ее, она стала дельфином, врезалась в волну, проскользнула под воду. Она смеялась, как смеются дельфины.

Раньше Нимью превращалась в дельфина, но превращал ее Мерлин. Это сила его звезды придавала ей облики разных существ. Теперь она сама, по собственному желанию, могла совершать эти превращения. Нимью снова подпрыгнула, поднялась над морской водой и стала соколом, взмывшим над пеной волн. Точнее, кречетом, мерлином, вот в чем была ее шутка. Изогнув назад крылья, она промчалась над мысом, оставила позади прудик и устремилась к восходящему солнцу и к Мерлину.

Острым взглядом кречета она увидела, что тот уже поднялся и ждет ее в круге камней. Он стоял на черном камне, он не был окутан чарами, и Нимью почувствовала, что в ее сердце растет любовь, такая же яркая и сильная, как поднимающееся солнце.

Она взлетела еще выше, оказалась прямо над ним, и он затенил глаза рукой, чтобы посмотреть на нее. Тогда она сложила крылья и стала падать, падать вниз в его раскрытые руки.

Они успели лишь один раз поцеловаться, лишь один раз обняться, и тут их звезды оттолкнули их друг от друга, и сам воздух разжал их объятья. Нимью закричала и направила свое желание к своей только что обретенной силе, но это не подействовало. Ее отшвырнуло от черного камня, и она упала, распластавшись в круге камней.

Мерлин не кричал. Он упал на спину, и его втянуло в черный камень, будто это был вовсе не камень, а торфяное болото, которое засосало неосторожного путника.

Мерлин не кричал, но голос его громко и ясно прозвучал в ушах Нимью, когда она попыталась подняться на ноги.

— Нимью, ты была моим заветным желанием, я ждал тебя, ждал исполнения желания. Ты была ценой, которую я заплатил за Искусство. Любовь не осуществилась. Прости меня.

Его руки вытянулись из камня. Нимью схватила их, как будто могла вытащить его назад. Но ее руки сомкнулись в воздухе, а его — исчезли под поверхностью камня. Яркая звезда зажглась в ямке ее шеи, звезда, обещавшая силу и мудрость, даже большую, чем та, о которой она мечтала. Но внутри был холод, холод осознания того, что эта сила не является ее заветным желанием. Ее истинное заветное желание лежало погребенным в темном камне. И она уже никогда в жизни не коснется его.

Или нет? Нимью сжала свою звезду и посмотрела в небо. Такое светлое! Если звезда могла упасть с неба, то, наверное, могла бы и вернуться туда? Снова занять свое место на небесном своде, распутав все нити времени, которыми она была опутана, когда падала. Если бы это произошло, то наверняка Мерлин мог бы свободно ходить по земле, а он освободил бы свою звезду и получил бы обратно свое заветное желание.