Евгения Гордеева - Дар на верёвочке

Толпа народа тем временем загородила всю дорогу, и ехать дальше к храму на телеге не представлялось никакой возможности. Сторож привязал мерина в обозном ряду и потащил свою кару к храму. Чем ближе они приближались к белоснежному строению, тем хуже становилось девочке. Параска стала задыхаться. Ощущение приближающейся смерти придало ей силы, и она принялась отчаянно сопротивляться. Сторож злился на строптивицу, не замечая, как белеет и без того бледная девчушка.

- Не упирайся, Параска! Я тебя, упырицу, всё равно в храм сдам, как ты не сопротивляйся! Вот, змеиная девка! Да простят меня Пресветлые!

Ругаясь на упирающуюся Параску, сторож не заметил, как над базарной площадью на секунду повисла гнетущая тишина, а потом раздался треск… Люди, находившиеся перед храмом стали крутить головами в поисках источника неприятного звука. Кто-то в толпе заметил, как перекосились храмовые ворота и истошно завопил. Цепная реакция в мгновение распространила волны страха по площади. Народ ринулся прочь, а увлечённый сторож упорно двигался задом к вожделенному храму. По белым стенам древнего строения уже бежали трещины, выкрашивая из стен небольшие камешки. Но, по мере увеличения трещин, увеличивались и камни, выбиваемые из стен невидимой силой. Грохот разрушения и вопли людей слились в один предсмертный хрип. Несколько секунд, и величественный храм осыпался, погребая под обломками и своих служителей и прихожан. Рыночную (она же храмовая) площадь заволокло пылью. На какое-то мгновение мир застыл, затих, а потом первый, отчаянный крик боли разорвал эту тишину на лоскуты. Те, кто чудом выжил в этой катастрофе, в ужасе бросились вон. Те, кто находился за пределами площади, наоборот побежали туда. Кто-то хотел помочь, у кого-то там были родные, кто-то из любопытства, а кто-то с мыслями поживиться.

Тоненькая детская ручка с намертво зажатым недоеденным бубликом словно приковала взгляд женщины, бросившейся на площадь в поисках мужа.

- Детонька, да за что ж судьба с тобой так? - заплакала женщина и начала скидывать камни, завалившие ребёнка. На её радость, обломки храмовой стены завалили тело худого мужика, а девочка под ним была жива, но без чувств. Женщина осмотрела старика - возничего и сокрушённо покачала головой. - Отмучился, сердешный, - проломленный череп мужчины не оставлял надежды на то, что он жив. Обезображенное болью лицо с открытыми глазами вызывало дрожь. Чёрные во всю радужку зрачки только подтверждали, что хозяин этого тела уже стоит в очереди в светлые чертоги. Осторожно подняв худенькое тело ребёнка, женщина попыталась вынуть из судорожно сжатой ручки огрызок грязного бублика, но ей это не удалось. Маленькие пальчики намертво сжались и не выпускали свою добычу. - Бедное дитя…

- Малуша, ты жива?! - Через завалы к ней пробирался встревоженный мужчина. - Беда-то, какая… - он пробрался к жене и с удивлением осмотрел её ношу. - Кто это?

- Сиротка, - всхлипнула женщина, - её, видать, этот старик в храм вёз. Я её бубликом угостила, - кивнула она на свисающую ручку.

- Она что… умерла? - осторожно спросил муж.

- Нет, чувств лишилась, видно от страха.

- Куда ж её теперь? - оглянулся на руины храма мужчина.

- Курьян? - Просящие, наполненные слёзами глаза жены…

Ему всё сразу стало понятно. Девочка, дочка, несбыточная мечта Малуши, которая после первых родов больше не имела возможности выносить ребёнка.

- Как Асташ её примет? - с небольшим сомнением произнёс Курьян.

- От нас зависит, - мягко улыбнулась Малуша, получив согласие мужа, и крепче прижала к себе тоненькое тельце Пресветлыми посланного ребёнка.

Магистр Маер едва сдерживался, слушая доклад дежурного мага.

- …в результате чего храм был разрушен до основания и дальнейшему восстановлению не подлежит, - бесстрастным голосом зачитывал донесение молодой служка. - Источник силы уничтожен неизвестным способом, следы магических ритуалов отсутствуют!

Бодрый, даже несколько радостный тон мага разозлил магистра окончательно. Деревянные подлокотники резного кресла задымились под пальцами Маера. Молодой маг, наконец, заметил свирепое состояние главы Ордена и втянул голову в плечи, стараясь незаметно для наставника сплести заклинание, защищающее от спонтанных выбросов силы. Магистр закрыл глаза, усилием воли загоняя гнев, рвущийся наружу в глубины души, собираясь выплеснуть его позже.

Кто?! Кто посмел нарушить шаткое равновесие мировых сил? Божники? Им надоело делить свои храмы с магами, и они решили пожертвовать одним из них, чтобы обвинить ненавистных чародеев во всех грехах? Теперь на всех храмовых площадях они будут кричать о том, что маги вконец потеряли совесть и посягнули на святыни! И народ будет им верить, потому что разрушить здание могут и простые смертные, а вот уничтожить источник силы способен только маг. Причём очень сильный маг. Жрецы будут призывать паству отказаться от услуг магов - кровопийц и предадут анафеме тех, кто думает иначе. Механики тоже могли провернуть такую провокацию, но, опять же, без мага и тут не обошлось бы…