Марина и Сергей Дяченко: Стократ

– Будь ты проклят, Шивар, – сказал пленник и больше не говорил ничего. Стражники вчетвером подняли его и на веревках спустили в яму, как покойника.

Стократ плотнее привалился к стволу сосны. Выдавать себя было неразумно. Выдавать себя – значит биться насмерть с пятерыми в доспехах, значит, убить пятерых, чтобы спасти от казни одного преступника… который еще неизвестно, что совершил.

– Закапывайте, – велел черноволосый.

– Но, – снова начал строптивый стражник, – милосерднее будет…

– Кровь не прольется, идиот! Забудь, что ты десятник, пойдешь коровники чистить! Берите лопаты!

Двое молчаливых конвоиров взяли заступы, торчавшие здесь же, у корней. Пленник молчал и не издал ни звука. В яму полетела сероватая земля пополам с рыжей хвоей.

Стократ понял, что если не выйдет сейчас – эта картина будет стоять у него перед глазами каждую ночь.

– Что здесь происходит? – задал он ритуальный, не требующий ответа вопрос, и вышел из-за дерева. Стражники, чьи нервы были на взводе, шарахнулись, как от привидения, и мгновенно обнажили оружие.

Черноволосый со шрамом прищурился:

– Вооруженный бродяга на землях Выворота? За такое по меньшей мере колодки…

Стократ вытащил меч из ножен.

– Это Стократ, – обреченно сказал тот, что получил пощечину.

– Тогда убейте его, – велел черноволосый.

Четверо, косясь друг на друга, сделали по шагу вперед. Стократ знал, что нельзя их отпускать, а значит, придется убить каждого. Мысль о том, что он вернется к Мир, пропахнув смертью, угнетала его – но и читалась на лице. Четверо попятились снова.

Черноволосый в раздражении выхватил свой меч. Пошел вперед, движения выдавали хорошего бойца. Этот человек был убийца: Стократ научился узнавать их еще до того, как слепые души находили временный приют на его клинке.

– Смерд! – крикнул черноволосый. – Закопаю здесь же, в яме!

Стократ убил его, когда он еще кричал. На лице черноволосого в последний момент появилось удивление. Он захрипел и упал.

Стократ повернул голову к четырем стражникам, по-прежнему стоявшим у ямы. Они не двигались с места, будто вкопанные по колени в серую лесную почву.

– Деритесь, – он пошел на них, подняв меч. Они стояли, не наступая, не группируясь, но и не пытаясь унести ноги, – он с удивлением понял, что они парализованы, оцепенели, глядя на него.

Он остановился.

Они расскажут всем, что видели колдуна с мечом, и на берега Ручейника придет большой отряд. Хорошо, если еще не сложат два плюс два и не поймут, что со Стократом из столицы Гран сбежала и Мир…

Но они не были убийцами. До сих пор, во всяком случае.

Стократ глубоко вздохнул. Почему это случилось именно сегодня, когда так светло и небо такого удивительного цвета?

– Бегите.

Они рванулись с места так, как никогда в жизни, наверное, не бегали. Целое мгновение он верил, что сейчас догонит и уложит всех четверых. Но пробежал два шага – и остановился. Нет, не сегодня им было суждено умирать, и не сегодня Стократу убивать невинных, хотя, добрые духи, какие же они невинные…

Их черноволосый предводитель лежал лицом вниз, и Стократ молча одобрил. Он не хотел бы сейчас глядеть в лицо трупу. Из ямы тем временем не доносилось ни звука – Стократ решил, что приговоренный к казни потерял сознание.

Он ошибся. Пленник смотрел вверх, лежа на спине, глаза были осмысленные, и рот не завязан. Куча земли лежала у него на груди и на животе. В потревоженном грунте шевелилось полуденная бабочка, серебристая дневка, пыталась развернуть огромные слипшиеся крылья. Но день перевалил далеко за полдень, и время дневки закончилось.

– Ты кто? – спросил Стократ.

Лежащий в могиле дернул уголком рта, это должно было означать ухмылку.

– Сейчас я помогу тебе, – сказал Стократ.

Он отошел от ямы и сел на теплую землю. Поднес к глазам меч. Содрогнулся; этот убийца был неприятен и липок. Он убил близкого родственника, заведомо беспомощного, во сне.

Скрипнув зубами, он воткнул клинок как можно глубже в землю. Тот, что был Шиваром, ушел в белесого червя.

Стократ снова подошел к яме. Серебристая дневка все-таки смогла расправить крылья и вылетела, описывая круги, в небо; он вытащил кинжал, уселся на край ямы и свесил ноги.

– Ты кто? – спросил серьезно. – Видишь ли, от этого зависит, освобожу я тебя или перережу горло.

Тот, что лежал в могиле, молча смотрел на него снизу вверх.

– Ты не можешь говорить?

– Я Ворон, владетель Вывор, – с трудом проговорил человек в могиле, и рыхлая земля осыпалась с его живота. – Если ты разбойник и держишь зло на мой род – я все равно тебе благодарен. Перерезай.