Ксения Медведевич - Мне отмщение

Зашипев от боли, он наконец-то проморгался и острожно утерся рукавом.

- Ты откуда? Из Ауранна? - спросили по-аураннски.

Светящееся золотом лицо, из сияния - взгляд, с интересом.

Сияние. Любопытный взгляд. Прямо как в то утро. Две золотых фигуры: "Запечатывайте". Холодный пол проклятой масджид, насмешливый интерес - выживет ли? Пытливые любознатцы. Один из тех, кто помог его уничтожить, был из Лаона. Тогда это было просто место на чужой карте. Когда-нибудь он, Тарег, найдет этого ученого мага. И второго, из Ауранна, тоже найдет.

Его ответа ждали. Ну что ж:

- Я здесь так давно, что непонятно, из Ауранна я или нет, - сказал Тарег - по-аураннски.

Не придерешься.

- Я так и подумал, - довольно хмыкнули сверху. - Хотя, по правде говоря, ты больше на туатега смахиваешь. Вот только ее при тебе нет. Нет, правда, ты не из Туатанн?

- Я даже не очень знаю, где это, - пробормотал он в ответ. - А что за она?

- Ну как же, она. Сама-она, - с готовностью ответили сверху. - Меч.

- Ничего не понял, - честно ответил Тарег.

И сплюнул.

- Ты дремучий какой, - захихикали сверху.

И дернули за руку, помогая подняться.

- О достойнейший сын племени Сумерек! Я рад, что ты остался жив!

Грамматист. Аз-Захири смущенно топтался, так и прижимая к груди бумажки. Поди ж ты, не рассыпал и не потерял.

Амаргин оказался высоким. И щегольски - ну, по местным меркам - одетым. Бишт - дорогая вещь. И кобыла у него была потрясающая - гнедая, высоченная, в вызолоченной сбруе и шайтан знает каким числом побрякушек на поводьях. Там даже висели золотые полумесяцы - с хрустальными, поди ж ты, подвесочками. Поэтому кобыла звенела, как убранная к выходу королевы дама: в Гар Эрнионе придворные красавицы тоже носили прорезные серьги с колокольчиками.

А еще оказалось, что на невероятно красивого, подстать элегантному лаонцу, Тарега - синяк на ссадине, губа, как всегда в последнее время, кровит, лохмотья подраны - смотрит не один Амаргин. За спиной лаонца молча стояли и смотрели еще трое - двое мужчин и женщина, самая правая. С двойным, расходящимся как слои парадного платья ореолом, - ждала ребенка. Совсем крошечного, сердце только-только начало тукать.

- Ну и вид у тебя, братишка, - хмыкнул тот, что стоял справа. - Ты всегда начинаешь драку один против всех?

- У меня это в крови, - пробурчал Тарег, осторожно промакивая уголок рта.

- Как нам тебя называть? - спросил Амаргин.

- Как все называют. Стрелок. На ашшари - Рами.

- Тогда побереги силы, Стрелок, - нехорошо усмехнулся лаонец. - Шейхи решили, что завтра утром мы отправляемся в Хайбар. Ты слышал о Хайбаре?

Он слышал. Говорили, что самийа, если его распять, умирает долго. Бедуины хмыкали, рассказывая, как кто-то выиграл чуть ли не сотню дирхам, поставив на одного из подвешенных на мосту сумеречников - тот чуть ли не две недели продержался, дольше всех из пятерых распятых, на радость сделавшему ставку ашшариту. Еще рассказывали, что к концу первой недели все начинают просить воды. Кто-то раньше, кто-то позже. На это тоже делали ставки.

Люди из Басры приезжали в Хайбар за пленными - ну или за теми, кого уже подвесили на мосту через вади. Если у солдат не хватало денег на выпивку, они могли кого-нибудь продать. Но это случалось нечасто. Там, на границе, где ад-Давасир образовывал прорезающее Хиджаз ущелье, дрались не за деньги. Туда ехали мстить. Убивать. С той и с другой стороны. С того года, как при ад-Давасир произошла та кровавая стычка и в Хайбаре расправились с пленными - а случилось это двадцать с лишним лет назад, - счет нарос немаленький. С обеих сторон. Что лаонцы делают с пленными ашшаритами, никто не знал. Караваны из Лаона вот уже полвека как перестали ходить - за взаимной резней местные позабыли торговлю, и некому стало рассказывать жуткие истории. Сумеречники, которых привозили в Хайбар казнить, тоже не распространялись о судьбе пленных ашшаритов - видимо, распятие на мосту их устраивало больше, чем задумки сородичей, вздумай ашшариты взять с них пример.

- А что ты весь встопорщился? -- поинтересовался Тарег. - Ты же сам говорил - лаонца не выручу. А тут воспылал жаждой мести? А вдруг там подвешивают твоих заклятых врагов?

Вышло неожиданно насмешливо - сам от себя не ожидал.

В ответ Амаргин подошел вплотную - чуть носом в нос не уперся. И прошипел:

- Когда мы друг с другом воюем - это наше дело. А когда нас убивают люди - это дело между нами и людьми. Ты понял меня, аураннский умник?!..

Тарег кашлянул и отодвинулся.