Виктор Колупаев - Фирменный поезд Фомич

– Пришельцу, наверное, это действительно трудно понять, – согласился я.

– Господи, да какой я теперь пришелец! – воскликнул товарищ Обыкновеннов. – Ведь я же живу здесь с незапамятных времен. И все равно ничего не понимаю! И как это у вас из совершенно нелогичных посылок получаются правильные действия?

– Видите ли, – сказал я, – мы и сами еще много не понимаем. Но это не причина для того, чтобы бездействовать. Когда-нибудь мы поймем все. Во всяком случае, гораздо больше, чем сейчас… А вы вот мне что скажите… Вы действительно пришелец с планеты Ыбрыгым?

– Я обижусь, – сказал товарищ Обыкновеннов. – Я обижусь на вас, Артемий!

Фирменный поезд «Фомич» прибыл в Марград.

Первой, кого мы встретили, когда вышли из вагона, была бабуся со своим великаном внучеком Колей.

– Здравствуй, голубчик, – запричитала она. – Доехали, милые вы мои… Да ты никак, голубчик, с семьей ехал?

– Приехал с семьей, – ответил я. – Вот жена, Ингой звать. Два сына, Саша и Миша, и дочь Валя.

– А старухе голову морочил, что холостой. Ай-яй-яй! – погрозила она мне. – Нехорошо старуху обманывать.

– Да я и не обманывал вас. А вы зачем в Марграде?

– Как зачем? – удивилась бабуся. – Мы с Феней сюда прилетели.

– Отца привезли в Академию наук, – пояснил внук Коля. – Заинтересовались им. Отсыпается в гостинице. А мы вот решили вас встретить. Знакомые все-таки люди.

– Это хорошо, что вы здесь оказались, – сказал я.

– Мы, голубчик, в гостинице «Крутые берега» остановились. Ты уж, пожалуйста, навести старушку. Я ведь все больше одна сидеть буду.

– Обязательно навещу. В ближайшие дни. Твердо обещаю.

– Вот и хорошо. И про нуль-упаковку, может, что выяснится. Феня-то вдруг еще и человеком станет. Очень уж хочется матери, чтобы все ее дети людьми были.

– Я уверен, что станет. Помощь человеческая ему была нужна.

– Ох, как нужна, голубчик, людям помощь человеческая… Ну да ладно. Я вижу, вас встречают.

– Где? – все-таки испугался я.

– Мама! – крикнула Инга и бросилась к полноватой женщине, рядом с которой шагали высокий пожилой мужчина и парень. – Мама! Папа! Борька!

– Инга! А это?

– Мама, я тебе все сейчас расскажу. Мама, вот мой муж. Его зовут Артемом. Это Миша. – Она кивнула на сына, которого держала на руках. – А это Саша. Он уже первый класс закончил. И Валя. Ей четыре года.

– Да что-то я ничего не пойму, – удивилась моя теща.

– Мама, ну что тут непонятного. Вот мой муж, и вот мои дети. Трое их у нас.

– Как это трое? Почему именно трое? Да ты вдовца, что ли, взяла?

– Подожди, мать, – остановил ее муж. – Тарахтите, как сороки. Ничего не поймешь. Давай-ка, Инга, коротко и внятно.

– Ну, понимаете. Мы с Артемом познакомились в вагоне. А потом у нас появились дети… Трое. Саша, Валя и Миша.

– Подбросили! – ужаснулась мать Инги.

– Да нет! Ничего нам не подбросили. Появились они у нас. Сначала Саша. Он новорожденный был, а кормили его в другом вагоне. А на второе утро ему уже четыре года стало. И появилась Валентина. А потом…

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила мать Инны у мужа.

– Не очень, но надеюсь когда-нибудь понять.

Я был уверен, что сегодня они все равно ничего не поймут. Может, и через год не поймут. Но смирятся. Внуки как-никак… Поэтому я поставил дочь на асфальт и сказал:

– Артем.

– Артем, – покачала головой теща. – Посмотрите на него. Он Артем!

– У меня квартира есть, – заявил я, не зная для чего. Чтобы солидности себе, что ли, придать.

– Бабушка! – топнул ногой Сашка. – Ты так и будешь стоять и не поцелуешь меня?

– Да что же это?! – растерялась женщина.

– И меня, – попросила Валентина.

Знали они, знали своих бабушку и дедушку!

– Милые вы мои! – вдруг расплакалась мать Инги и принялась целовать внука и внучку. Потом выпрямилась и заявила: – Все равно ничего не понимаю.

Ну, тут они еще маленько поразбирались, а я увидел Степана Матвеевича и не выдержал, подошел к нему.

Степана Матвеевича держали под руки два молодых человека, по виду вовсе не академики, но все же из. Академии наук.

Где-то совершили запуск в прошлое, потому что взгляд Граммовесова был ужасен. Я подошел и обнял его. Мне плакать хотелось при виде этого жуткого зрелища.

– Можно хоть что-нибудь сделать? – спросил я у молодых людей, поддерживающих Степана Матвеевича.

– Ничего нельзя сказать заранее.

– Главное – объяснить феномен, – сказал второй. – Вы родственник?

– Нет. Но я очень заинтересован в судьбе Степана Матвеевича.