Михаил Кликин - Страж могил

— Да уж я бью их, давлю, как могу, вытравливаю… — развел руками хозяин. — А перевести никак не могу.

— Вот и я тоже, — вздохнул Гиз и потянулся к мечу, стоящему возле кровати.

Убить мертвяка непросто. Ведь он уже мертв.

Но при определенной сноровке и мертвого можно упокоить. Главное — не забывать несколько простых правил.

Во-первых, нельзя смотреть мертвяку в глаза.

Во-вторых, нельзя к нему прикасаться.

И в-третьих, с ним нельзя разговаривать.

Конечно, есть еще много всяких хитростей, о которых обычные люди не подозревают. Например, мало кто знает, что мертвяка легче всего убить раскаленным железом. И уж почти никто не догадывается о том, что больше всего на свете мертвяк ненавидит мух. Черных, жирных мух, которые тучами слетаются на тошнотворный запах разложения…

У каждого охотника на мертвяков свои хитрости, свои уловки. Но три правила — не смотреть, не трогать, не разговаривать — выполняют все.

Даже те, кто считает их глупым суеверием и пустой предосторожностью.

Дом Дилы располагался на краю села, возле узкой дороги, ведущей в лес. По соседству стояла еще одна изба, но окна ее были заколочены почерневшими досками, а перекошенная дверь заперта на два ржавых засова.

— Чей это дом? — поинтересовался Гиз, встав посреди дороги.

— Ничей, — сказал Эрл. — Раньше тут жил один старик. Лортом его звали. Тихий такой дед, бортничеством промышлял. Мы детишками были, его любили, он нас медом угощал. А потом помер. Давно… Вот с той поры дом и стоит пустой.

— Понятно. — Гиз повернулся лицом к избе Дилы. Осмотрел высокий крепкий сруб, ладный двор, оценил: — Богатое хозяйство.

— Да, — согласился Эрл. — Муж у Дилы работящий был, да и она бездельничать не любит.

— Когда у нее муж пропал?

— Восемнадцать дней назад. Ушел в лес на вырубку и не вернулся.

— Вы его искали?

— А как же! Искали. Да только без толку. Сгинул…

— А когда мертвяк первый раз появился?

— Восемь дней назад.

— Кто его видел?

— А никто не видел. Он же ночью приходит, в самую темень. Собаки брешут, когда он появляется, скотина пугается… У меня лошадь в стойле каждое утро взмыленная, словно на ней всю ночь кто-то скакал… А люди… Боимся мы… Выглянуть боимся… Каждую ночь ставни накрепко запираем, окна изнутри мебелью заслоняем. На дверях теперь у всех тройные запоры.

— Он и к вам ломится?

— Да нет вроде бы. Только к Диле. Может быть, чует, что она без защитника осталась?

— Что, совсем одна?

— Ну, не совсем. Трое детей у нее. Два пацана и девчонка. Разве они ее защитят?

Гиз пожал плечами:

— Дети порой на такое способны, что не каждому взрослому по силам.

— Да куда уж им! Вчера из пеленок вылезли…

— Ладно, — Гиз узнал все, что хотел, — пошли в дом. Поговорим с хозяйкой.

Дила ждала их на крыльце. Высокая сильная женщина, красивая, но изможденная, она стояла у приоткрытой двери, безвольно опустив руки, глядя себе под ноги. Голос ее был тих, словно шелест опавшей листвы:

— Светлого дня вам.

— И тебе, хозяйка, — сказал Гиз и ободряюще улыбнулся. — Слышал я, повадился к тебе незваный гость.

Женщина искоса глянула на охотника, замешкалась чуть, ответила негромко:

— Может, гость… а может, и хозяин…

— В дом свой пустишь нас? — Гиз сделал вид, что не расслышал ее слов. Он внимательно разглядывал женщину, не думая о том, что со стороны его поведение может показаться нескромным и вызывающим.

— Проходите, — Дила посторонилась, качнула рукой в сторону двери. — Только вот угостить мне вас нечем…

В избе было холодно, и Гиз еще больше уверился в своих подозрениях. Он остановился посреди просторной комнаты, где почти не было мебели, придержал Эрла за локоть, словно невзначай положил ладонь на рукоять меча. Проговорил, осматриваясь:

— Что-то зябко у тебя, хозяйка.

— Сама не пойму, почему, — пожала плечами женщина. — Вся изба выстыла, будто зимой.

— Может, сквозняк тепло выдувает? — предположил Эрл.

— Нет, — покачал головой Гиз. — Думаю, это не сквозняк…

В доме было несколько комнат. Гиз обошел их все, внимательно осматривая каждый уголок, отмечая каждую мелочь. Притихшая хозяйка неотступно следовала за сосредоточенным охотником.

— А дети где? — спросил Гиз, закончив осматривать избу.

— Играют, — ответила женщина. — На улице.

— Не боишься их отпускать?

— А что делать? Разве дома удержишь?

— Значит, не боишься.

— Они до темноты не задерживаются. А днем я за них не так волнуюсь.