Михаил Кликин - Страж могил

— Он еще маленький. Поэтому часто плачет.

— Маленьким можно, — кивнул Гиз. — Скажите, а вы здесь никого чужого не видели?

— Видели, — сказала девочка, осеклась и посмотрела на старшего брата.

— Видели, — подтвердил тот, чуть помедлив.

— Кого? — спросил Гиз.

— Дядьку.

— Какого?

— Большого. Бородатого.

— И что он здесь делал?

— Сначала ел. А потом заснул.

— Когда вы его видели?

— Давно, — сказала девочка.

— Вчера, — сказал ее старший брат.

— И куда он делся?

— Мы не знаем. Сегодня его здесь не было.

— И часто сюда приходят дядьки? — поинтересовался Гиз.

— Часто, — сказала девочка.

— Иногда, — ответил ее брат.

— Этот дядька… Он был страшный? Он вас напугал?

— Нет… — Девочка задумалась. — Когда он спал, я хотела подергать его за бороду.

— Понятно, — пробормотал Гиз, посмотрев на бесчувственного Эрла. — Обычный бродяга, у которого нет денег, чтобы заплатить за ночлег… Вот что, ребята, — повернулся он к детям, — нечего вам здесь делать, бегите-ка домой. Маме вашей я ничего не скажу, а вы пообещайте мне, что больше сюда не придете.

— Обещаем, — неуверенно сказала девочка.

— Обещаем, — бойко ответил ее старший брат.

А младший, размазав слезы по щекам, молча кивнул.

— Вот и хорошо, — сказал Гиз, не сомневаясь в том, что подобные обещания дети давали уже не раз. — Не то чтобы я вам не верю, но все же давайте-ка я вас провожу. На всякий случай… — Он подошел к Эрлу, потряс его за плечо: — Эй, друг! Вставай! Слышишь меня? Все уже кончилось, мы, как всегда, победили! Теперь пора уходить!..

Эрл тихо застонал и открыл глаза.

Они впятером покинули заброшенный дом. Продравшись через крапиву и малинник, перебравшись через жерди старой изгороди, вышли на дорогу.

— Ну, до свидания, — сказал Гиз детям. — Сегодня вечером я к вам загляну. Ждите.

— Вы не скажете маме, что мы играли в доме? — в который уже раз спросил курносый паренек.

— Не скажу. Даю слово!

— А еще мама не велела с вами разговаривать, — поделилась девочка.

— Это еще почему? — спросил Гиз.

— Она сказала, что вы почти как мертвяк.

Гиз хмыкнул, усмехнулся криво, почесал в затылке. Пробормотал:

— А у вас умная мама… Все верно сказала…

Селяне были здорово напуганы.

Обычный путник, проходя через деревню, наверное, ничего особенного не заметил бы. Крестьяне, как всегда, занимались своими делами. А дел у них хватало: середина лета — пора сенокоса.

С самого раннего утра, пока солнце еще не поднялось высоко, не высушило росу, пока не очнулись мухи и оводы, пока воздух свеж, они с косами на плечах, с рогатинами и граблями шли на луга — словно бойцы, собирающиеся на бой.

Косьбу заканчивали к полудню, возвращались домой, обедали. Потом снова уходили работать — надо было шевелить подсыхающую траву, уже готовое сено сгребать в копны, везти на сеновал. То, что не поместится под кровлей, — валить в скирды…

Крестьяне торопились — их подгонял страх. Гиз чувствовал это.

К вечеру деревня словно вымирала. Плотно затворялись ставни, с недавнего времени обитые жестью. Закрывались массивные ворота дворов, подпирались тяжелыми бревнами. Гремели засовы, лязгали цепи, стучали накидные крючки и щеколды. К окнам, к дверям пододвигалась мебель. Даже печные трубы перекрывались чугунными заслонками.

Селяне словно готовились к осаде.

Мало кто отваживался выйти на улицу в сумерки. И никто носа не высовывал из дому ночью.

В ночной тьме по затихшей деревне бродил мертвяк…

Перекусив в заведении Эрла, оставив хозяина отдыхать после перенесенного потрясения, Гиз отправился к деревенскому кузнецу. Тот жил рядом с постоялым двором, и соседство это было удобно как ему самому, так и постояльцам Эрла. Лишь сами селяне не слишком были рады тому, что шумная и дымная кузница располагается почти в самом центре деревни.

Кузнец был дома. Увидев гостя в окно, он вышел на крыльцо своей небольшой избенки, уважительно поздоровался, пригласил внутрь, усадил за стол, велел жене принести самогонки и чего-нибудь съестного. Поинтересовался:

— По делу или так?

— По делу, — ответил Гиз. — Время подходит.

— Это хорошо…

Молчаливая неулыбчивая хозяйка принесла узкогорлый кувшин с вонючим самогоном, плоскую тарелку с лепешками и тонкими кусочками кровяной колбасы, поставила перед гостем.

— Все сделал, что я просил? — Гиз разломил лепешку. Есть он не хотел, но обижать хозяев было нельзя.

Кузнец кивнул: