Михаил Кликин: Страж могил

Они вооружались. Они объединялись. Они спешили на помощь Королю — они шли защищать свои жизни.

Огромные людские массы двинулись по направлению к осажденному Кладбищу. Опустели города и села. Разлились по руслам дорог живые реки.

«Пришла пора поквитаться, — возбужденно переговаривались люди, воодушевленные своей силой, свой мощью и сплоченностью. — На куски порвем. Надо будет — голыми руками станем драться, зубами глотки рвать, словно мертвяки. Теперь он от нас не уйдет…»

Они не знали, что Кхутул уже ушел.

Навсегда.

Черную душу некроманта приняла святая земля.

Осада крепости продолжалась. Но участь мертвой армии была предрешена.

Лишившись предводителя и значительной части войска, некроманты растерялись. Они не могли скоординировать свои действия и не могли решить, что им теперь следует предпринять.

Снова отправить мертвяков на Кладбище, как того хотел Кхутул? Но некроманты видели, как вздыбившаяся земля заглатывает мертвецов, и догадывались, что Кхутул чего-то не учел.

Отступить? Рассеяться, затеряться? Но куда, как? Кругом были люди, они запрудили все дороги, все подходы, они взяли крепость в тесное кольцо, и с каждым часом их становилось все больше. Они уже ничего не боялись. Они нападали на мертвяков, рвали их на куски. Они охотились на некромантов, устраивали засады и облавы, рыли ямы-ловушки, строили укрепления. И подбирались все ближе. День-два — и они, решившись, пойдут в атаку. И тогда вряд ли что сможет их остановить.

А на крепостных башнях держали оборону королевские бойцы. И они не просто оборонялись — они тоже совершали короткие вылазки, используя потайные ходы в стенах. Они атаковали небольшие отряды мертвяков, уничтожали их и тут же стремительно исчезали. Они поджигали осадные башни и рушили леса. Только повернись к ним спиной — и они тут же нанесут удар…

Особого выбора у некромантов не было. И они продолжали осаду, еще на что-то надеясь.

Но с каждым днем они слабели. Дар забирал все их силы. Мертвяки тянули из них души.

Некроманты были обречены.

— Два дня. Может быть, три, — сказал Страж, глядя в окно. — Они разбиты, но пока еще не понимают этого.

Три головы повернулись к нему.

— Мне кажется, что я вижу тебя, отец, — удивленно сказала Нелти. Она утонула в мягкой перине, голову и плечи ее поддерживали две огромные подушки, теплое одеяло укутывало ноги. Собирательница еще не вполне оправилась, ее бил озноб, каждое движение отзывалось болью, кружилась голова, и слабо трепыхалось кажущееся пустым сердце.

На табурете в изголовье кровати сидел Гиз, держал Нелти за руку. Бледный Огерт грелся у очага, тянул к огню руки. В доме Стража было жарко, но некромант все никак не мог отогреться.

— Но не очень четко, — растерянно сказала собирательница. — И как-то странно…

— Ты видишь не своими глазами, — сказал Страж. — Ты смотришь на меня глазами своих друзей.

— Разве это возможно?

— Теперь — да. Теперь — возможно… Хотите, я покажу вам ваши жизни?

— Хотим, — в один голос ответили Гиз, Огерт и Нелти.

— Завтра я отведу вас к ним, — сказал Страж и чему-то печально улыбнулся.

Ярко светило солнце, тихий теплый ветер гнал зеленые волны до крепостных стен.

— Когда я нашел вас, вы уже погибали. Вы так ослабли, что не могли держать головы… — Страж сидел на земле и снизу вверх смотрел на друзей. — И вы уже не могли подняться, потому что вам не на что было опереться. Вот тогда я и сделал это, ведь вы росли совсем рядом… С тех пор прошло много лет, вы окрепли, набрались сил, повзрослели. И теперь я вижу, что поступил верно…

Гиз, Огерт и Нелти стояли, обнявшись, посреди огромного Кладбища и с осторожным любопытством разглядывали три больших пестрых цветка, крепко свившихся тонкими стеблями, сцепившихся широкими резными листьями.

— Держитесь друг за друга, — улыбнулся Страж своим детям. — Это и будет ваш главный дар, мои молодые маги…