Михаил Кликин - Страж могил

— Мы не можем, — неуверенно сказал Огерт.

— Можете! Я сделал бы это сам, но я уже ухожу. Я спешу… — Страж стоял в дверях. — Их надо остановить, пока еще не слишком поздно!..

Тысячи ног топтали траву, рвали дерн, пронизанный тонкими сплетшимися корнями, терзали могилы.

Каждый шаг — десятки смертей, сотни искалеченных судеб, боль, горе, болезни.

Каждый солдат — убийца.

Мялась трава, и по всему миру мялись жизни.

Чернела, вмиг загнивая, зелень — чернели, обугливаясь, души.

Никли яркие цветы, обожженные мертвячьим холодом, отравленные людской кровью. Бледнели, чахли, осыпались…

Тысячи доблестных воинов рубились за свои жизни, не замечая, что идут по жизням других, мешают их с грязью, топят в крови. Оглушенные грохотом битвы, они не слышали, как, погибая, стонет живая трава.

Один лишь Страж слышал это.

И он спешил, бежал со всех ног, не разбирая дороги, размахивая посохом, и в слепящем гневе черпал силу своего главного дара, которым наделил его сам Йолойон — Великий Творец Миров.

Гиз вынес Нелти на плече. Женщина была связана по рукам и ногам, охотник крепко ее держал, но она все сопротивлялась: дергалась, пыталась кусаться, ругалась.

Кхутул пришел в себя.

А молчаливый, не отзывающийся на проклятья и угрозы Гиз тащил его упрямо, и за ними, подвывая, бежала взъерошенная Усь и ковылял, волоча мертвую ногу, хмурый Огерт.

Они остановились за домом, за кустом сирени и ульями.

Гиз, наклонившись, осторожно положил связанную Нелти на ближайший могильный бугор.

— Что ты делаешь, малыш? — хрипел, щерясь, Кхутул. — Неужели собрался убить свою подружку? Думаешь так расправиться со мной? А кто остановит мертвяков? Ты, что ли?..

— Я не могу, — сказал Гиз и отступил.

— Мы должны, — неуверенно сказал Огерт и шагнул вперед. — Она сама этого хотела.

— Не могу, — помотал головой охотник. — Мне страшно. — Голос его дрожал.

— Тебе не привыкать переступать через страх.

— Это не то. Не то, что было раньше… — Гиз отступил еще на шаг. — Все мои прежние страхи — ничто… А вот это — настоящий кошмар…

— Посмотри на нее, — Огерт вытащил тесак. — Это уже не наша сестра. Это Кхутул… — Он уговаривал не только Гиза. Он уговаривал и себя. — Помнишь его? Это он лишил ее зрения, а меня ноги. Это его мы однажды уже убивали. Помнишь?

— Но она где-то там, в своем теле.

— А он прямо здесь. Тот, кто проклял меня и сделал калекой. Тот. кто лишил нас родителей и выгнал из дома. Он водил нас по миру, словно послушных мертвяков, и отнимал у нас память! Он сделал нас предателями!

— А она — наша сестра.

— Она уже принесла себя в жертву. Она сделала свое дело, сделала то, что, кроме нее, не мог сделать никто. Теперь наша очередь. Теперь мы должны прикончить Кхутула… — Огерт встал возле Нелти.

Она кричала.

Поднявшись на колени, она билась, извивалась, тужилась, пытаясь разорвать путы. На шее и лбу вспухли вены, белые глаза лезли из орбит, на посиневших губах пузырилась слюна.

Кхутул пытался спасти свою жизнь.

— Мы не можем ждать, — сказал Огерт, отводя назад руку с тесаком. — Кхутул призывает к себе армию. Скоро здесь будут его мертвяки…

Рядом, вздыбив шерсть, выгнув спину, подняв распушенный хвост, истошно завывала Усь. Гиза бил озноб. Щемило сердце. И пахло близкой смертью.

— Я уже видел это… — прошептал охотник. — Я знал, что так и будет…

— Я смогу, брат, — сказал Огерт. — Я убью его, но не хочу, чтобы ты меня за это винил. Пойми, у нас нет другого выбора. И прости меня…

На вершине старого кургана Страж остановился и поднял к небу руки.

Его заметили.

Несколько стрел воткнулись в землю возле его ног. Три мертвых всадника, отделившись от бесформенной массы сражающихся, понеслись на него. Два огромных артха, разбросав людей, раздвинув мертвяков, двинулись к кургану.

Страж хлопнул в ладоши.

Черная стрела ударила его в плечо, пущенный из пращи камень угодил в колено.

Старик не покачнулся.

Необычайно холодный ветер трепал его простую легкую одежду, ерошил седые волосы. Капли дождя били в поднятое лицо.

Страж снова хлопнул в ладоши. И гулкое долгое эхо, отразившись от неба, растеклось над Кладбищем, пробуждая его.

Споткнулись несущиеся кони, вылетели из седел всадники. Ноги могучих артхов вдруг по щиколотку провалились в землю.

Страж хлопнул в ладоши еще раз.

И пики солнечного света вспороли набрякшие утробы туч. Всколыхнулись могилы, закачались, словно морские волны, лопнули, выпустив светящийся туман, обнажив черное нутро, вывернув белые кости.