Наталия Мазова - Исповедь Зеленого Пламени

Проклятье, переходящее в хриплый стон… Я быстро протираю глаза, размазав слезы по лицу, и вижу у дальней колонны Линтара, наступившего ногой на клинок с хрусталем. Сам Звездный прислонился к этой колонне, зажимая рану в боку, — кружевные манжеты уже все в крови…

— А теперь из моего облика — живо, ну! — сквозь зубы выговаривает Линтар. — И убирайся с глаз долой, и чтоб я тебя рядом с Элендис не видел!

Прекрасное лицо в серебряном ореоле словно расплывается — и снова обретает четкость, но уже став изящной голубой мордой болотного демона, то есть темного лаийи воды, из Хир-Хаанаре. Острые уши, глаза как темный пурпур, лиловая нечесаная грива до пояса…

— На этот раз твоя взяла, Певец, — отвечает он с присвистом. Могу представить, как ему сейчас больно. — Только все равно кроме как тут ей не жить! Не забывайте про шесть позвонков, родственнички!

— Ничего, мы обо всем позаботились, — холодно отвечает Линтар. — Как ты думаешь, почему при нас только меч Поборника, а не он сам?

Последние слова он договаривает уже по инерции, в никуда — Звездный исчезает в мерцании зеркальных бликов, а когда оно рассеивается, у колонны никого нет… Линтар наклоняется за клинком с хрусталиной и с размаху бьет им по колонне, а потом отшвыривает обломки ногой.

Тем временем Ливарк подходит ко мне, опускается рядом на лисий мех.

— Не двигайся, — первым делом предупреждает меня он. — Осторожненько ложись на спину и больше не меняй позы.

Я покорно выполняю его просьбу.

— В чем дело?.. — язык не повернулся сказать «отец», но и назвать Магистром Ливарком, как прежде, как-то неловко.

— В реальном мире тебя сбила машина. Слышала, что сказал этот нелюдь? У тебя смещены шесть позвонков. Кроме того, несколько переломов конечностей — цела только правая рука. Сейчас от твоей неподвижности здесь зависит, насколько удачно сумеют перенести тебя в дом там, на Техноземле.

— Говорить-то хоть можно? — пытаюсь улыбнуться я.

— Это сколько угодно. Слава богам, хотя бы без черепно-мозговой обошлось.

— Я побегу за Ризалой Эджет, — подходит к нам Линтар. — Не бойся, Элендис, прикованной к постели ты не останешься! Ризала — лучшая целительница в Диарене, так что если за дело возьмется она, глядишь, через полгода будешь танцевать, как танцевала! Возьми меч, отдашь потом своему Поборнику, — с лукавой улыбкой он складывает мои руки на груди и вкладывает в них рукоять эстока. Кстати, этот меч я уже несомненно видела раньше — вспомнить бы еще, при каких обстоятельствах…

— Зря ты это, — смеется и Ливарк. — Она, правда, Королева, но хоронить ее еще рановато! Как говорится, под лежачий камень всегда успеем!

— Ничего, так надежнее, — Линтар вскидывает руку в прощальном салюте и выбегает в одну из дверей бального зала.

Голубовато-лунный свет, так давивший мне на психику, медленно-медленно меркнет, в зале потихоньку темнеет. Я лежу и молчу, несмотря на разрешение Ливарка.

— Хоть раз в жизни этот мерзавец доброе дело сделал, — нарушает он молчание первым. — Если б не он, я так и не решился бы открыться тебе. Ты… не сердишься на меня?

— За что… Лазор Угнелис? — отвечаю я грустно. — Наверное, действительно нельзя было иначе. За что ж сердиться — за то, что живу, за то, что инициирована, за то, что сейчас не останусь калекой?

— Вот и хорошо, — отзывается он. — Только… не надо называть меня этим именем. У тебя голос — точь-в-точь как у Мары… твоей матери. Я сейчас как услышал, так сердце сдавило.

— А как называть?

— Ну, можешь просто Серраис, как близкие друзья…

— Ладно, — соглашаюсь я. — А то извини, но слово «отец» по отношению к тебе у меня с языка не идет. Я тебя всю жизнь представляла по той единственной фотографии, а ты на нее не так уж и похож. Даже глаза голубые, а не как янтарь…

— Это я просто старался тебе в таком виде на глаза не попадаться, — тихо вздыхает он. — А радужка, что ж, она у меня просто в зависимости от душевного состояния цвет меняет… после некоторых событий. Все мы немножко нелюди, каждый из нас по-своему нелюдь. Хоть какая фотография-то?

— Где ты в Плескавской крепости, на галерее.

— Самая первая, значит… Интересно, куда подевались остальные.

— Не знаю. Мама никогда об этом не говорила. И вообще о тебе не любила рассказывать.

— Все так и было задумано… — он снова умолкает. Зал уже полностью погрузился в темноту, и присутствие рядом… ладно, пусть Серраиса… угадывается только по теплу и дыханию.