Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

Мир окончательно расфокусировался. Утомленный пиршеством организм бывалого выпивохи решил, что с него довольно, и погрузился в состояние, сильно смахивающее на кому.

Пропал тронный зал, пропал Бородульф Прибей («По прозвищу Сожру Живьем», – напомнил себе виконт), пропал король и его боевая невеста. Все они казались миражом, ночным кошмаром… – и была надежда, что, проснувшись, Талиесин увидит себя лежащим в собственной кровати на собственных шелковых простынях в собственном поместье на берегу Элквирии…

«Ох, хорошо бы, – подумал он, погружаясь, как это принято у напрочь отрубившихся гуляк, в черную бездну. – Ойла! Я бы поспешил к тебе на крыльях ветра!»

Он так и сделал, а через несколько мгновений уже обнимал возлюбленную, заключал ее в жаркие кольца своих рук и постанывал от удовольствия.

Ойла сообщила виконту, что отвергла притязания короля и решила остаться с ним. Ее любовь к нему, оказывается, все это время просто не знала границ и томилась в оковах условностей. Но вот этот день настал: прекрасная дева сделала свой выбор.

– И пусть, – сказала она, глядя на Талиесина горящими глазами, – пусть злые ветры судьбы дуют над нами, пусть даже сдувают – мы будем вместе!

– О да, любимая! – простонал виконт.

– Если даже тебя приговорят к изгнанию, я отправлюсь с тобой, – добавила Ойла, жарко дыша Талиесину в лицо.

– О да, любимая!

– Если тебя приговорят к четвертованию, я лягу на эшафот вместе с тобой!

– О да, любимая!!! Что?.. О нет, надеюсь, до этого не дойдет!..

Ойла посмотрела на возлюбленного с обожанием и принялась вылизывать его лицо.

Длинный влажный язык начал со лба, перешел на глаза, обследовал нос, а потом нашел, что рот-то вкуснее прочего.

Эта утонченная ласка сбила Талиесина с толку, и поначалу он только мычал и хихикал. Он и не знал, что Ойла такая проказница.

– Лапочка, – сказал виконт и открыл глаза.

Собачья морда пыхтела ему в физиономию, самозабвенно работая языком. Закрыв глаза от блаженства, псина, с которой посол обнимался на полу, кажется, позабыла обо всем на свете.

«Так это сон, что ли? Сон? Где Ойла? Боги, демоны и духи! Где я?..»

Правду осознал Талиесин не сразу, но довольно быстро для эльфа, намедни накачавшегося до бессознанки дикарским пивом.

Он лежал среди объедков и дрыхнущих собак в какой-то вонючей комнате. Без треуголки, без шпаги, без сюртука, грязный, словно измерил вчера уровень загрязнения всех выгребных ям Диккарии.

Собака, которой он выказал столько невольного внимания, облизнулась и склонила голову набок.

«Ну, чего дальше, красавчик?» – словно спрашивала она.

Здесь Талиесин не утерпел. С диким воплем он вскочил и помчался куда глаза глядят. Пробил дыру в двери, выскочил, без сапог, в другую комнату, гораздо больше первой, споткнулся и приложился передней частью тела об пол.

Было очень больно, однако именно боль помогла послу Тиндарии трезвым взглядом взглянуть на действительность.

Виконт подумал, что тут произошло сражение между двумя армиями. А может, не двумя, а тремя или четырьмя. Гномы, кобольды, варвары и орки лежали как попало среди раскиданного оружия – мечей, дубин, щитов, сорванных со стен.

Талиесин застонал. Он абсолютно ничего не помнил о вчерашней свадьбе и пиршестве, так что ужас бедолаги понять было можно.

Поднявшись, посол запрыгал в сторону выхода. Те могучие тела, через которые перемахнуть было невозможно, он просто огибал, следя, чтобы не наступить на очередной меч, щит или обглоданную кость.

Совершенно выбившись из сил, тиндариец добрался-таки до запертых дверей тронной залы. Кто-то закрыл створки снаружи и не хотел открывать ни за какие коврижки. Талиесин бился в прочное дерево, пока не потерял сознание, а когда очнулся, заметил, что дыр в стенах хватает и через любую из них вполне можно вылезти. Большая часть отверстий была странной формы – словно какой-то шутник нарочно вырезал их в форме человеческих фигур.

Поглядев на одну такую, растопырившую руки и ноги, Талиесин на всякий случай ущипнул себя за локоть.

Мир, в котором он оказался, был, мягко говоря, странным.

«Ладно, главное вылезти, а там – бежать. Неважно куда!»

Едва он ухватился за край дыры, намереваясь подтянуть свои мощи повыше, как снаружи раздались голоса и кто-то сказал:

– Открывайте, мне нужно видеть моего господина!

– Черныш! – взвизгнул виконт, отчаянно борясь со слезами. – Я тут! Я тут!