Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

– А ну, маэстры, гряньте нам что-нибудь!!! – проревел Пнилл Бычье Сердце, размахивая длинным шампуром, на который были целиком насажены жареные лебеди. – И чтоб повеселее!

Офигильда, до сих пор не произнесшая ни слова, захлопала. Могло показаться, что кто-то шлепает друг об друга двумя китами.

Маэстры грянули – так, что у Талиесина заложило уши, хотя он сидел далеко.

Дикая какофония звуков, не имеющих ничего общего с мелодией, заставила дрожать стены и ходить ходуном тяжелый, груженный едой стол. Вероятно, сам дворец попытался пуститься в пляс.

– Вот это да! – одобрил Пнилл, обнимая свою невесту за плечи.

Та потупилась, замахала длинными ресницами и вытащила из бадьи с окрошкой нечаянно окунувшиеся туда косы. А потом принялась сосать их концы. Не пропадать же добру.

Родственники невесты и другие дикари принялись подпевать, и у них, самое интересное, получалось. О чем повествовалось в песне, Талиесин не понял. Возможно, она считалась боевой, потому как боевитость просто пронизывала культуру Диккарии сверху донизу.

Оглушенный, виконт сидел и машинально заталкивал себе в рот трюфели в сладком соусе. В голове у него отдавались эти страшные звуки, словно в бочке.

В воздухе над столом летали кости и объедки. Собаки, обожравшись уже через десять минут после начала пира, лежали пузами кверху.

Вдалеке орки затеяли меж собой борьбу на руках. Гномы мерялись бородами. Кобольды что-то горячо доказывали друг другу, выставив в сторону собеседника пальцы.

Виконт икнул. Пиво его порядком пробрало. Реальность выявила склонность к размытию.

– Ну как тебе наш сходняк, а?

Чей-то глас, похожий на рев быка, ворвался Талиесину в левое ухо. Эльф посмотрел, что там, слева, находится.

А находился там варвар прямоугольных очертаний.

– Вы что-то сказали? – пискнул виконт. Он только сейчас заметил, что этот гигант – его ближайший сосед слева.

– Я говорю, впервые на нашей тусовке, да?

Перед Талиесином маячила громадная, как ему казалось, пасть дикаря, усаженная зубищами величиной с дом. Пиво (или то, что туда предположительно добавляли) что-то сотворило с его восприятием.

– Довольно оригинально, я бы так определил… Много новых впечатлений!

– Ага! – сказал варвар. Из-под его рогатого, как положено, шлема торчали волосы, растрепанные, как пакля. – Оригинально, не то слово! У вас поди в Фигандарии не так!

– В Тиндарии, – поправил Талиесин, хлебая из кружки. Становилось все веселее. – Совершенно не так…

Варвар забросил в себя половину кабаньей туши, с шумом прожевал и выплюнул с дюжину костей. Они упали на стол, кувыркаясь, словно угорьки на мелководье.

– Я – Бородульф Сожру Живьем, вождь клана Прибей! У меня своя дружина…

Талиесин не сразу понял, что с ним знакомятся, а когда до него дошло, пожал воителю указательный палец.

Хотя это и было в некотором роде унизительно для достоинства аристократа, виконт, как ему казалось, начал привыкать.

Посол знал назубок свои регалии, титулы и мог перечислить всю собственность, что была закреплена за ним согласно правилам наследования. То есть, это была вся собственность Эпралионов, ибо Талиесину выпало быть единственным прямым потомком этой фамилии.

– Так ты, выходит… король у себя в стране! – проревел Бородульф, наклоняясь к нему для лучшей слышимости.

Барабанные перепонки Талиесина едва выдерживали.

– Не-е… Король наш раз в несколько богаче меня или кого-нибудь из высшей аристократии!

Варвар уважительно покачал головищей. На его месте любой просто загнулся бы от зависти.

– Я много плавал по морям и многим королям оторвал бошки, но твой, похоже, круче всех!

Талиесин был полностью согласен.

Их неспешную беседу, которая, по сути, превратилась в обычную кабацкую болтологию за кружкой, прервало чье-то тело. Оно с грохотом плюхнулось на стол перед собеседниками и завопило, дергая руками и ногами.

Талиесин присмотрелся. Оказалось, это один из музыкантов. Маэстро.

– А ну-ка, вали отсюда! – Бородульф Прибей поднялся, схватил работника культуры за шиворот, поднял и зашвырнул в дальний конец тронного зала.

Маэстро, завывая, словно выпь, врезался в военные трофеи и очутился на полу.

– О чем мы говорили? – Хрюрл серьезно разлил пиво по кружкам.

Виконт начал себя чувствовать настоящим варваром.

– Мы? Мы того… этого… Что-то там про моря… – проикавшись, сказал посол.

– Ага, моря! – обрадовался любимой теме Бородульф. – Так вот, плывем мы однажды…