Артем Тихомиров - Чрезвычайный и полномочный

– Разойдись! Разойдись! – послышался громогласный окрик Ворчлюна за спинами рубак. – Что опять? Всего-то три часа топаем!

Масса рубак раскололась пополам, образовав коридор, через который пробрались к носилкам Пнилл, его тесть, Бородульф Сожру Живьем и Говорун.

– Ну, я же говорил! – первым делом сказал жрец, присаживаясь на корточки возле Талиесина. – Этот чувак крепче, чем кажется. Жив, значит! Ну, молоток!

Виконт смущенно улыбался, сидя на носилках, поставленных прямо на землю. Послы-коллеги радовались, словно дети, которым подарили деревянную лошадку. Арбар вздумал крутить над головой своим громадным мечом и едва не снес шлем с ближайшего дружинника. Поздравления от посольских сыпались словно из рога изобилия.

– Наконец-то, – пробурчал король. – Хотя бы одна проблема решена, ядрена вошь. Не хватало нам еще потерять тиндарийского посла в этой глухомани и затеять международный скандал.

По правде говоря, именно этого Пнилл и боялся, начиная с отплытия, но никому не говорил. Какие последствия для Диккарии могут наступить, если этот задохлик, таскающий на башке чужие волосы, склеит ласты? Надо было бы по уму-то оставить его дома, но Говорун уперся со всеми мистическими штучками.

Пока вроде все обошлось. Посол выглядел весьма неплохо, учитывая, что еще час назад больше смахивал на жмурика.

– Не потеряешь, король, – ответил Талиесин, поднимаясь на ноги. Легкость во всем теле была нереальная, и требовалось убедиться, что это иллюзия. – Я снова в форме!

Виконт окинул толпу варваров сияющим взглядом – чтобы, значит, ни у кого сомнений больше не возникало. Его взгляд, в конце концов, остановился на Черныше.

– А сколько времени прошло? – спросил посол. – Такое чувство, что целый год.

– Вся ночь и большая часть утра, – ответил за темного эльфа Говорун. – Ты что-нибудь помнишь?

– Помнишь, как пророчествовал? – Бычье Сердце склонился над задохликом, пристально рассматривая.

– Пророчествовал?.. – удивился Талиесин. – Нет. Мне что-то снилось… Не помню.

– Ну, вот, я же говорил, – щелкнул пальцами вонючий. – Он проснулся, все забыл и потерял дар предвидения… Жаль, конечно, ибо это еще могло нам пригодиться.

Посол шарил по сторонам удивленным взглядом.

– Да не тушуйся, брат! – бодро воскликнул Шонвайн Утрехт. – Не помнишь и не помнишь! Значит, не надо оно.

Кровожадный Чтец хлопнул два раза в ладоши.

– Так, все! Представление закончилось. Продолжаем путь. В колонну, в колонну! – Колдун посмотрел на Талиесина. – Сможешь сам идти?

– Да. Теперь хоть на край света.

– Ясно. Черныш, расскажи послу все, что произошло, а мне некогда! На привале еще побазарим!

Пока тиндарийцы тормозили по случаю чудесного возвращения к жизни, варвары построились в подобие червя и поползли на восток. Послы ускакали в голову колонны, ибо считали, что их положение просто обязывает их быть рядом с королем. Оно было и к лучшему. Черныш ждал детального разговора с господином, и лишние уши ему только мешали.

– Чего делать будем? – спросил виконт.

– Подождем. Пристроимся в хвосте, там народу меньше, – предложил слуга.

Каждый дружинник, кому посчастливилось пройти рядом с тиндарийцами, считал своим долгом оскалить в усмешке зубы.

– Ага, – кивнул виконт. – Кстати, у тебя есть что-нибудь пожрать? У меня желудок в трубочку свернулся! Невозможно!

Дроу вытащил из походной сумы кусок лохматой по краям, благоухающей ветчины и кус хлеба и с удовольствием принялся наблюдать, как Талиесин уплетает за обе щеки.

Ну, раз вернулся аппетит, значит, господин на пути к выздоровлению. Скоро вернется румянец, потом воля к жизни, потом и прежний виконт Эпралион.

Черныш блаженно улыбался. Даже в ситуации охоты за чудовищем, которое, вероятно, прикончит всех горе-охотников, жизнь умудрялась налаживаться.

Колонна прошла. Последние рубаки, нагруженные какими-то тюками, сердито сопели в ее хвосте, и вот за ними-то и пристроились Талиесин и Черныш. Заморив червячка, виконт попросил чего-нибудь попить. В сумке дроу нашелся и клюквенный морс, завернутый в тряпочку и потому сохранивший холод ледника.

– Странная штука все-таки, – сказал Талиесин, всегда склонный пофилософствовать на сытый желудок.

– Что именно, господин?

– Да жизнь. Сейчас я чувствую себя заново рожденным каким-то… Э, кто бы мне сказал, что так будет еще вчера! Словно вот взял старый Талиесин и умер, а на его место пришел я. Тебе такое знакомо, друг?