Олег Яковлев - Мартлет и Змей

Тогда носитель плаща холодно произнес:

– Как я могу быть уверен, что вы от нашего общего друга? – Эта его фраза будто бы облизнула мокрым ледяным языком Однорукого.

Он вспотел, и ему стало по-настоящему жутко.

– Ну, вы же меня не убили до сих пор, и…

И с этого началось их общение.

– Что у вас есть? – Тонкие губы незнакомца, казалось, даже не шевельнулись. – Что вы принесли с собой?

– У меня есть… точно!.. У меня есть перо жаворонка.

– Давайте сюда. Немедленно.

Томас осторожно, без лишних движений достал из петли под оторочкой камзола бурое перышко – каждое его движение сопровождал клинок незнакомца. Стоило собеседнику увидеть этот предмет, как он тут же опустил оружие.

– Отчего вы не дали мне его сразу же? – тем не менее подозрительно спросил агент. – Зачем тянули и испытывали мое терпение?

– Позвольте, вы мне и вздох совершить не дали! – Однорукий потирал шею. Конечно, стремительный, как ветер, эльф ее даже не коснулся, но ощущение, как будто по ней несколько раз ударили топором, не проходило. – Я просто не успел ничего сделать!

– Что вы принесли с собой? Вы получили указания? Что от вас требуется?

Томас протянул мешок, эльф вцепился в него, как скряга – в последний медный тенрий.

– Здесь все, что вам нужно…

– Слушайте внимательно. И прошу всерьез отнестись к моим словам. – Эльф мог этого и не говорить: Томасу почему-то представилось, что и бездыханный камень не смог бы не воспринять господина Жаворонка и поспешил бы убраться с его пути, пока его не обратили в горстку пыли. – Я не знаю, на что рассчитывает господин Змей, посылая на подобное дело калеку, но спешу вас заверить, что даже мне не удалось бы проникнуть внутрь так, чтобы никто не заметил, а тем более я не представляю, как вы это сделаете с одной рукой.

– Не нужно судить по внешности и сразу же недооценивать тех, кого не знаете. Я, видите ли, и не думал пробираться куда бы то ни было.

– Тогда от вас нет никакого толку. – Клинки вновь поднялись. – И к тому же вы видели мое лицо…

– Эй-эй! Остыньте, милейший. Если вы и в жизни столь же торопливы, как скоры на расправу, то, должно быть, пропустили все счастливые моменты. Я сказал, что я не собираюсь никуда забираться. Но если бы вы удосужились дослушать, то узнали бы, что я работаю… эээ… не совсем в одиночку. Вот мой компаньон, да простится мне это слово, – тот уж мастак обводить вокруг пальца кого угодно, уж поверьте.

– Кто он?

Томас повернулся к запасному коню и кивнул:

– Можешь показываться, Ведриг. Господин Жаворонок не клюется… надеюсь…

В тот же миг прямо из воздуха возникла низкорослая коренастая фигура в длинном черном колпаке, вольготно устроившаяся поперек седла и закинувшая ножку на ножку.

– Кеттллин . – Губы эльфа сползли набок от презрения. – Так вот кто ваш компаньон.

– Эргир , – не замедлил ответить на любезность любезностью кобольд. Его рыжие брови превратились в одну длинную линию. Карлик сплюнул, с отвращением глядя на эльфа. – Не люблю, как вы, остроухие, называете наше племя. Звучит, как имя человеческой свинопаски.

– А ваше название нашего племени звучит, как выкашлянный камень, – не остался в долгу эльф.

– Господа, – прервал препирательства эльфа и кобольда Томас, – смею напомнить, мы здесь по делу, и срок, поставленный господином Танкредом, истекает.

– Все верно, – незамедлительно согласился господин Жаворонок. – Насколько я понял, вам нужны четкие инструкции, что делать дальше. Итак, слушайте…

В большой комнате на первом этаже весьма недурно проводили время несколько человек. Ярко горел камин, за окном гремела гроза и лил дождь, поэтому здесь было весьма уютно, и это несмотря на то, что и в лучшие времена дом тетушки Бри, откровенно говоря, походил на притон.

Посреди грубого дубового стола с исщербленной поверхностью главное место занимал огромный кабан, подрумяненный едва ли не до черноты, на вертеле в очаге поджаривался другой. Кружки соседствовали с ножами, щетинистые рожи – с заряженными арбалетами.

Старая женщина в красном платье и с кривым взглядом заплечных дел мастера подливала родственничкам «Грутрехтской Пьянки», а тех, казалось, ничего не могло оторвать от игры в кости. Разве что дядюшка Хэм Улыбка, которого все называли так, потому что он любил рисовать у тех, кого грабил, на горле ножом вторую улыбку, читал старую книгу сказок «О злых ведьмах, веселых разбойниках и жутких призраках», явно черпая с пожелтевших, слипшихся от пролитого эля страниц прямые и недвусмысленные указания, как поярче прожить свою жизнь, если за твою голову объявлена награда. Он-то хоть с грехом пополам читать умел, а племянникам, сыну и жене это казалось едва ли не магией. Ребят хватало лишь на то, чтобы сосчитать крапинки на костях или распознать масти на картах, но все они, само собой, были весьма смышлеными – об этом в округе знал каждый, даже старый проповедник, которого они давеча подвесили на осине.