Олег Антипенко - Иные пути. Чужой

Ронин смотрел в темноту дороги и молчал. Дирт приободрился — молчит, значит думает. Уже хороший признак.

— В замкнутых коллективах очень остро чувствуется несправедливость. Пойми, однажды не уберегут боги, и придётся вступить в бой. От подчинённых солдат будет зависеть твоя жизнь. А от твоего к ним отношения будет зависеть, пойдут ли они за тобой и в огонь и в воду. Как ты с ними поступаешь сейчас, вернётся сторицей через время.

— А ты готов и в огонь и в воду, Дирт?

— Я готов выполнить приказ.

— Большего мне и не нужно.

— Парень, реальная жизнь это не устав с нерушимыми истинами. Всё зависит от людей. Некоторым достаточно одного тихого слова, другие могут орать приказы, а толку чуть.

— На тех, кто не умеет выполнять приказы, я попросту не буду рассчитывать…

— Да ты меня вообще слышишь, ты СЕБЯ слышишь?! Приказы нужно уметь в первую очередь отдавать!

— Если я посчитаю целесообразным, то воспользуюсь твоим советом, Дирт. Это все?

— Конечно. — Серьёзно ответил капрал.

Сержант развернулся и зашагал к лагерю.

— И ещё, Дирт, я всегда в рейдах нахожусь в карауле.

— Конечно, господин сержант.

Второму капралу на ум приходило только одно сравнение — «пустышка».

Когда Дирт присел у костра, Лилиана спросила, всем своим тоном и видом показывая, что это вопрос вежливости и ответ её ни капли не интересует, хотя все было в точности до наоборот:

— О чём толковали?

— О птичках, Лилиана, о пернатых с распушенными хвостами.

Девушка разочарованно вздохнула и юркнула в свою палатку.

Эти три дня верхом вымотали ее силы до донышка, уж лучше пешком ходить, пусках медленно, но дойти можно куда угодно. Продержаться хотя бы еще день в седле казалось невозможным для ее измученного организма.

Наконец-то она лежит на нормальной постели с периной и подушкой, а не с жестким матрацем и цилиндрическим камнем под головой их заменяющими. Как всё-таки приятно понежиться в лучах восходящего Асора, проникающих сквозь открытые ставни второго этажа наёмной конторы. Ванна и плотный ужин вернули утомлённому телу силы, а сон успокоил и воодушевил.

Светило разбудило девушку ласково, ненавязчиво, так просят очнуться ото сна пораньше и увидеть красоту утра, по сути, продолжения ночных грез, а не приказа ради, быстрым сборам и последующей скачке. Время тягуче обволакивало постель, мебель и мир за окном, мир тихий до поры, весь в тенях от крыш и редких деревьев, покрытых росой. Свежий прохладный воздух наполнял легкие силой, но не позволял скинуть одеяло. Хотелось, чтобы миг длился вечно.

Эту комнату уступил ей лейтенант конторы Сирмы, потому как помещение это было наиболее ухожено из всех в наличии. За что волшебница была очень ему благодарна.

— Лилиана, сбор во дворе через двадцать минут! — Донёсся сразу после стука в дверь голос Дирта.

— Слышу! Сейчас иду!

В кои то веки она проснулась раньше, чем ее пришли будить. Или просто разница во времени чувствуется, в Гостиме сейчас должно быть уже часов девять.

Чародейка взглянула на стоящий рядом с кроватью стул. На спинке висели тёплые мужские штаны и куртка на меху. Сидение занимали рубаха и… кольчуга — тоже рубаха. Вчера Лилиана обсудила со вторым капралом форму одежды, которую ей придётся носить в походе. По всему выходило, свои прежние одеяния ей придётся оставить здесь и неизвестно, когда появится возможность их забрать.

«Всё приятное когда-нибудь заканчивается» — Подумала Лилиана и начала собираться.

Вопреки её убеждению стальная чешуя оказалась удобной и, несмотря на вес, движений она практически не сковывала.

Лилиана посмотрелась в небольшое зеркало на стене. В своём теперешнем виде она напоминала мальчишку. Взяла ножницы, и в мгновенье ока превратилась в девчонку-хулиганку. Ничуть не жалея о наскоро остриженных длинных волосах, побежала на плац, звеня кольцами кольчуги. Никогда она бы не осмелилась на такой поступок в школе, а здесь ею овладел некий задор, предчувствие путешествия, предчувствие нового, ранее неиспробованного. Почему бы не встретить все это обновленной, все-таки ей очень хотелось перемен после двух лет учебы, перемен в себе в том числе.

Она очень старалась успеть в оговорённое время, однако застала лишь последние приказания сержанта: «Вольно. Разобрать поклажу».

— А тебе так даже лучше! — Сказал Ирмис, увидев в подошедшую Лилиану.