Яна Чёрненькая: Сказки древнего леса

- Беглым монахом, который в Смутные времена выдал себя за царевича Дмитрия, сына царя Ивана Грозного, - тут же сказала Василиса – они с Димкой уже закончили седьмой класс, где как раз в числе прочих проходили и эпоху Лжедмитриев. – Гришка Отрепьев.

- А знаешь ли ты, что он был родом из Галича? Звали его Юрий. Это потом, когда он стал монахом, его нарекли Григорием или Гришкой. Юрий этот принадлежал к знатному литовскому роду Нелидовых. К тому времени род, увы, обеднел. Кличку Отрепьевы Нелидовы получили от Ивана Третьего, мол, ходят в отрепьях. Отец Юрия, Богдан, имел поместье в Галиче и служил сотником в стрелецких войсках. В Смутное время Галич, не без участия Гришки Отрепьева, был захвачен поляками. Поднялось восстание. Поляки прислали карательную экспедицию, город горел, из населения кого перебили, а кто-то спасся в лесах. Благодаря тому, что Галич в то время находился на оживленном торговом тракте, его вновь отстроили. И он продолжил свое развитие. Увы, постепенно путь в Архангельск, который ранее проходил через Галич, переместился к Костроме и Ярославлю. Город стал терять свое значение. Тем не менее, сейчас в Галиче живет около двадцати тысяч человек, а до революции их было не более семи тысяч. Кстати, справа как раз и находится Шемякина гора, смотрите!

Василиса с Димкой приникли к стеклу. Гора и впрямь была крутая и высокая. Казалось, что тропинки, ведущие от ее подножья к вершине, располагаются чуть ли не вертикально.

- А что, там, правда, зарыт клад? – не выдержал Димка.

- Про то, наверное, один Шемяка и знает, - улыбнулся отец. – Но легенды ходят, что правда, то правда.

- Расскажи! – жалобно попросил охочий до кладов Димка.

- Говорят, будто награбленные сокровища Шемяка погрузил на корабль, да закопал на том самом холме, который мы только что проезжали. Но не просто закопал, а заклятье положил. Добыть тот клад можно, лишь поставив на вершине холма двенадцать молодцов, да двенадцать жеребцов, да сказать условную фразу. Тогда молодцы и жеребцы уйдут в землю, а клад на корабле поднимется. Впрочем, есть похожая легенда про того же Шемяку и про клад на озере.

- А там что? – ухватился за его слова Димка.

- По преданию, в озере Нерон тоже таится клад. И тоже на корабле, точнее, на кораблях. Клад, разумеется, охраняет заклятье. И тоже страшное. Чтоб его добыть, нужно закапать в землю своего сына-первенца. Тогда корабли, груженные драгоценностями, поднимутся со дна озера…

- О! Пап! Димка у тебя ведь первенец, да? – хитро спросила Василиса.

- Да, ты родилась второй.

- Давай, может быть, закопаем его, да клад получим! – предложила ехидная девочка. Димка тут же дернул ее за волосы, чтоб не говорила лишнего.

- Димку закопать нам мама не даст, - честно предупредил отец и посмотрел на улыбающуюся жену, слушавшую их разговор.

- Не дам, - ответила она. – Шемяке это сделать жена не позволила, а чем я хуже?

- Вот так всегда – в лучших чувствах, - нахмурилась в шутку Василиса.

- А что, Шемяка хотел закопать своего сына? – поинтересовался Димка.

- Легенда говорит, будто Шемяка был охоч до сокровищ. И он действительно хотел пожертвовать своим сыном, чтобы получить спрятанный в озере клад. Говорят, будто бы корабли даже показались наполовину из воды, да только мать мальчика не пожелала смириться с этим и вытащила сына из ямы. Разумеется, корабли тут же и пропали.

- Обидно, - шмыгнул носом Димка. – Но зато никто не пострадал, - добавил он, опасливо поглядывая на сестру.

Между тем автобус выехал из города и покатился по пыльной дороге, все еще окутанной остатками утренней туманной дымки. По обочинам сначала появился густой кустарник, вдалеке показался темный лес. Дети с восторгом смотрели, как мимо них проносятся поля, холмы и маленькие, словно вышедшие из сказок, деревеньки. Покосившиеся домики, сараи, полуразрушенные церквушки, пасущиеся козы и овцы… А на заднем фоне неизменно маячила темная громада леса. Казалось, будто мановением волшебной палочки их автобус перенесся в те времена, когда не было ни телевизоров, ни компьютеров. Даже машин, и тех тоже не было. Разве что только вот этот, старый, словно весь этот мир, ПАЗик, всегда колесил по пыльным дорогам, соединяя в единое кольцо прошлое, настоящее и будущее.

Проехав по городу, автобус собрал еще пассажиров. В салоне стало тесно и душно. Хорошо хоть кто-то догадался открыть форточку, и врывающийся в нее встречный ветер тут же затеял веселую игру с тряпичными клетчатыми занавесками на окнах. Вскоре автобус свернул со старого шоссе на проселочную дорогу, и лес, до того казавшийся далеким, обступил трассу со всех сторон. Высокие сосны, темные, раскидистые ели странным образом перемежались с белыми клиньями березовых рощ. Порой лес немного отступал от дороги, оставляя место болотинам. Впрочем, даже там, в воде, росли деревья – пусть и чахлые, и не такие высокие.