Вера Камша: Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки

Спешно созванный Светлый Совет обвинил во всем Лунных. Смыслом нашего существования стало покарать обманщиков, лишивших нас Света. Отец не смог остановить вскипевшую ненависть, а мать не рискнула, и оставшиеся в Тарре эльфы вступили в бессмысленную войну. Ларэн не хотел кровопролития, но он не мог допустить истребления тех, кто ему доверился. Мэиран не питал ненависти к Лунным, но не мог противиться воли Совета. Теперь я понимаю, что бойня, которую мы помним как Войну Монстров, бойня, в которой погиб цвет обоих кланов, была нам навязана чужой волей, но тогда мы словно бы обезумели.

Взаимное истребление не остановило рождение моего брата, исчезновение моей матери и смерть моего отца. Астени появился на свет в месяц Клена. Роды прошли благополучно, но на следующее утро отец, придя к супруге, обнаружил пустое ложе и плачущего младенца. Это объясняло все. Залиэль Ночная Фиалка полюбила Лунного короля. Он был отцом ее второго сына, из-за него она, будучи сильнейшей волшебницей клана, задержала Лебедей в пути, вынудив остаться в Тарре. Залиэль знала, что ее супруг не допустит позора и позаботится о ребенке. Так и было. Отец объявил, что роженица умерла и, согласно обычаю, похоронена мужем и старшим сыном. Мэиран стал искать смерти и нашел ее в последнем сражении Войны Монстров. Лунных вел не Ларэн, а его брат, именно он и сразил отца, и Лебединым владыкой стал я. Нас, и Лунных, и Лебедей, уцелело едва ли больше тысячи, и я понял, что войну нужно заканчивать.

Брат Ларэна был со мной согласен, и мы расстались, как нам казалось, навсегда. О судьбе Залиэли он не знал или делал вид, что не знает. Я собрал Светлый Совет, и мы решили искать след вчерашнего дня. Мы знали, что Светозарные, покидая Тарру, сделали ее недоступной для Внешних сил, но мы рассчитывали отыскать выход. Наши маги предприняли попытку открыть Врата, это стоило жизни и им, и тем, кто находился рядом. Мы поняли, что навеки прикованы к Тарре. Нас оставалось чуть более трех сотен, мужчин и женщин, и мы укрылись на острове в стране болот. Я отказался принять отцовский венец, так как имя Лебединого владыки применительно к таящемуся в топях изгнаннику казалось насмешкой. Уцелевшим Лебедям король не был нужен, но мои соплеменники цеплялись за тени, и мне пришлось назвать себя Местоблюстителем Лебединого Трона.

Дальнейшее наше существование было не осмысленнее жизни деревьев в лесу. Время текло мимо Убежища, дела смертных нас не касались, мы почти не грустили о прошлом и мало думали о будущем, наши дни слились в один бесконечный осенний закат. Мы не умирали, но и не жили, а потом нас разыскали маги. Они себя называли именно так, хотя до уничтоженных в канун Исхода истинных магов им было дальше, чем бабочкам до лебедя. Светозарные, уходя, озаботились лишить Тарру Силы не только в настоящем, но и в будущем, но нет запрета, который нельзя обойти. Смертных отрезали от моря и рек, но они научились рыть колодцы и собирать росу. Каким-то немыслимым образом они узнали про нас и явились в Убежище даже не просить, но требовать помощи.

Разумнее всего было бы уничтожить наглых пришельцев, но мы слишком устали от одиночества. Светлый Совет, в который теперь входили не сановники и заклинатели, а главы Домов, разрешил чужакам остаться. Наши гости не сумели освоить эльфийскую волшбу, подвластную лишь тем, в чьих жилах течет кровь Звезд, но наши знания были им полезны, а их рассказы о внешнем мире нас развлекли и пробудили к жизни. Через несколько лет я решил покинуть Лебединый остров и отправился на поиски матери и Ларэна. Сейчас я не знаю и сам, намеревался ли я на самом деле разыскать их или просто затосковал по большому миру.

Я провел в скитаниях более двадцати лет, узнав и поняв больше, чем за все годы уединения. Новая Тарра отличалась от той Тарры, которую помнил я. Люди позабыли о существовании и Светозарных, и их спутников, как некогда позабыли Омма и его детей, но жизнь смертных без веры пуста и горька, и они придумали себе новых богов и божков. Побывав во многих землях, я удостоверился, что новая вера, а вернее, веры были зеркалами породивших их народов. Бог атэвов казался калифом, не знавшим сомнений, не слезавшим с коня и не выпускавшим из рук сабли. Хаони поклонялись царю-философу, жестокому, хитрому, изысканному и развращенному. Племена Черного Сура верили в злых и голодных чудовищ, мало чем отличавшихся от рычащих за околицей деревень хищников. Маринеры [2] Маринеры – вольные моряки. Маринеры имели свой кодекс чести, нарушение которого каралось смертью или изгнанием. Маринеры добровольно подчинялись Совету Паладинов Зеленого храма Осейны, в который входили сорок самых уважаемых из ныне живущих капитанов. Местом сбора Совета Паладинов была башня Альбатроса в Идаконе, городе маринеров на полуострове Эланд. До 1109 года эландцами правил Первый Паладин Зеленого храма, избираемый из числа Совета и наделенный герцогскими полномочиями. Затем власть стала передаваться по наследству, но Совет продолжал пользоваться большим влиянием и даже имел право сместить недостойного герцога. Эланда не молились никому, полагая судьбу чем-то вроде моря, с которым можно и нужно спорить, но именно они, единственные из всех, имели высших покровителей.