Вера Камша: Crataegus Sanguinea. Время золота

Летящие искры стали полупрозрачными тенями, ветер стихал, огненную джигу сменило легкое кружение.

— Дженни, — кто-то взял ее за руку. — Дженни, очнись!

Она открыла глаза. Слава Господу, это король, он снова ее спас.

Золотой вихрь умчался, они стояли на освещенной солнцем дорожке, пахло дымом, Дженни узнала этот запах — горьковатый, терпкий, бодрящий. Шумели сосны, в небе кружила одинокая птица, все было хорошо. Теперь Эдмунд был таким же, как она, — живым и настоящим. Он держал ее руку, она чувствовала жар тонких сильных пальцев.

— Милорд Эдмунд… Спасибо… Что случилось?

— Все в порядке… Теперь все в порядке, но тебя было непросто догнать, малышка.

Он улыбался, но Дженни чувствовала себя виноватой.

— Я… Я не хотела. Так вышло…

— Разумеется, не хотела, — серые глаза смотрели серьезно и ласково, — иначе я бы тебя не догнал.

— Милорд, — Дженни задала самый главный вопрос, — милорд, где Джеральд?

— Он придет, — заверил Эдмунд Доаделлин, — обязательно придет. Только не сейчас, у него много дел. Тебе придется подождать…

— Я понимаю, — девушка очень серьезно кивнула. — Джеральд придет, как только сможет, а я подожду столько, сколько нужно.

— Вот и умница. Ничего не бойся, тебя найдут. Запомни имена. У Фрэнси Элгелла карие глаза и шрам на шее. Хью Дерракотт быстрый и худой, а Джон старше всех… Они тебя не обидят.

— Милорд, — Дженни ужасно не хотелось отпускать сильную руку, — милорд, а вы разве со мной не пойдете?

— Нет, — Эдмунд покачал головой. — Мне нужно вернуться к Джеральду. Передай Фрэнси, что новый лорд Элгелл достоин своего имени и что он будет всем добрым другом.

Дженни кивнула. Ей отчаянно хотелось заплакать, но она держалась. Запах дыма мешался с ароматом переспевшей малины и каких-то цветов, неподалеку звенел ручей…

— Мой государь, — Дженни сглотнула застрявший в горле комок, — вы не хотите идти или не можете?

— Не должен… Я дважды решал за тебя, я занимал твое место, теперь ты займешь мое. Это счастливый край, девочка, время здесь летит незаметно. Ты встретишь друзей, к тебе придет Джеральд, постарайся его узнать…

Узнать? Она узнает его с закрытыми глазами, сколько бы лет ни прошло и каким бы он ни стал!

— Вот и хорошо. — Эдмунд поцеловал ее в лоб. — Он тебя любит, он к тебе придет. Ну же, беги…

Она послушно побежала по усыпанной золотистыми иглами тропинке, но на повороте оглянулась — просто так, чтобы махнуть на прощание рукой. Сзади никого не было — ни короля, ни тропы. Только пронизанные неистовым светом янтарные стволы и какие-то невысокие кустики с блестящими острыми листочками.

Рядом шумело, выло, мелькало, но Джеральд видел только заострившееся личико, удивленно поднятые брови, светлую прядку, прилипшую к лицу… Матерь Божия, за что?!

— Милорд!

Кто-то звал его. Издалека, из другого мира, времени, Вселенной.

— Милорд, мы его поймали…

— Кого? — Де Райнор заставил себя узнать веснушчатого человека в новеньком шлеме с ястребом. — Дэвид? Кого поймали?.. Зачем?..

— Убийцу! — с отчаяньем выкрикнул капитан. — Мы поймали убийцу Девы…

Они его поймали, они его разорвут на куски, но что с того? Джеральд де Райнор коснулся еще теплой руки.

— Почему? — он сам не знал, о чем спрашивает и У кого. Почему она умерла, а он жив? Почему вокруг столько боли? Почему любовь приходит лишь для того, чтобы всадить в горло нож?

— Мой лорд, выпейте.

Он выпил, но вкуса не почувствовал, только понял — что-то крепкое. Чья-то рука услужливо убрала флягу. Перси?.. Что он тут делает? Ах да, ледгундцы… Эсташ ранен, им нужна помощь.

Джеральд поднялся без посторонней помощи. Убийцу держали двое — «ястреб» и кто-то из людей Лэнниона. На земле валялись зеленая куртка, черный пояс, нож с роговой рукоятью, лук, настоящий олбарийский лук. Лесничий? Пречистая Дева, что ему сделала Дженни?!

Пойманный молчал, разевая и закрывая рот, из которого вытекала струйка крови. Его следовало допросить, но Джеральд не мог разжать губ. Он бы взвыл в голос или схватил бы тварь за горло, но нельзя быть слабым, когда… Когда нужно сжать зубы, поднять людей и идти к побережью. Гномы разбиты, но остались ледгундцы, остались каррийцы, остались куиллендцы. Эдмунд велел остановить их у Деккерея. Эдмунд, Дженни… Матерь Божия, ну почему они, а не он?! Почему?

Джеральд смотрел мимо человека, одним выстрелом убившего двоих и целую страну, а перед глазами плыли и кружились искаженные горем лица, образуя два кольца, черное и красное…