Вера Камша: Crataegus Sanguinea. Время золота

— Бедный Эдмунд. — Почему он все время думает об убитом короле? Уж не потому ли, что без Доаделлинов Олбария задыхается, или все дело в Айнсвике, к которому они снова вернулись?

— Эдмунд Доаделлин умер так, как жил, — рука Джейн легла на его плечо, — он не мог иначе, но ты не должен попасть в тот же капкан.

— Моя леди знает много о Доаделлинах, может быть… Я хотел бы увидеть могилу Эдмунда, если она есть.

— Есть… В Грэмтирском лесу. Если идти от Сент-Кэтрин-Мид вверх по ручью до поваленного дуба, будет поляна. Там тоже растет боярышник…

— Моя леди там бывала?

Дженни вздрогнула, длинные ресницы медленно поднялись.

— Я была на могиле короля, — ее голубые глаза смотрели испуганно и печально, — в ночь, когда сожгли Сент-Кэтрин… Я бежала, за мной гнались… До самой поляны… Сначала много, потом трое…

Трое дурно пахнущих ублюдков, с хохотом загоняющих Дженни… Проклятье, ну почему его не случилось рядом, почему нас нет рядом именно тогда, когда мы нужнее всего?!

— Они… Они утонули, — докончила Дженни, — а я пришла к вам.

Пришла и сказала, что нужно делать. Дева Джейн, слышащая голоса, Дева Джейн, посылающая в бой, — и Дженни, дрожавшая от ужаса в ночном лесу… Что она там видела или… кого? Дьявол и Преисподняя, не все ли равно! Он любит ее, и хватит врать всем и себе! Любит, кем бы она ни была. Он готов делить Деву и с Олбарией, и с небом, но Дженни не отдаст никому!

— Моя леди, я прошу у вас одного. Правды.

— Правды? — переспросила Дженни. — Но я не лгу… Я не могу солгать милорду.

А он не хочет быть милордом, не желает, и все, у него есть имя. Да, он воин, полководец, герцог, лорд Элгелла, но это в другой жизни, а для нее он — Джеральд!

— У меня есть имя, я хочу, чтобы ты звала меня по имени!..

Не надо орать, она же может испугаться. Дурак, он опять все испортил…

Джеральд резко разжал пальцы, и Дженни со стоном отскочила к усыпанному ягодами кусту, который словно бы обнял ее.

— Мой лорд… Я не могу… Вы же ничего не знаете…

Не знает и не хочет знать. Ему не нужны ее тайны, ему не нужна ни владычица, ни пророчица. Господи, я никогда ничего у тебя не просил, но отдай мне эту девочку, клянусь, я смогу ее защитить.

— Моя леди… Дженни… Я люблю тебя, и пропади все пропадом!

Он любит ее? Золотой Герцог любит ее?! К горлу Дженни подступил комок, она вцепилась в кисти пояса, не зная, что делать. Бежать? Но он догонит. Отказать? Но она… она не сможет отказать ЕМУ! Сказать «да»? Это подло. Он любит не ее, а то, что с ней происходит, когда она не понимает, что говорят ее губы. Джеральд — эльфийский рыцарь из сказки, но Эдельфлед полюбил дочь тана, а она — не принцесса, а судомойка, маленькая судомойка из сожженной деревни. Дженни закусила губу, чтоб не заплакать: когда на нее орала миссис Пулмсток, это помогало. Не всегда, но помогало. Девушка судорожно вздохнула и замотала головой:

— Мой лорд… я… я не могу!.. Нет…

Джеральд какое-то время молчал, потом подошел ближе. Его лицо снова было спокойным, с такой улыбкой он уходил в бой. Если б он не вернулся, она бы умерла.

— Моя леди, простите, если я причиняю вам боль, но я не отступлюсь. Прошу, скажите четыре слова: «я вас не люблю», и я уйду. Нет, не уйду, а помогу вам сесть на лошадь и провожу в лагерь. Клянусь никогда не возвращаться к этому разговору, но я должен знать. Не догадываться, а знать.

Правду?! Господи, как же ему рассказать? Он не поверит, никто не поверит, она сама не верит, пока на нее не находит…

— Мой лорд… Вы ошибаетесь… Вы меня не любите, не можете любить… Я… Вы… Вы — герцог…

Да, он — герцог, владыка Элгелла, любимец армии. Он думает, что она избрана небом, что она выиграла войну, но ее выиграл убитый король, а она — никто. Дурочка, искавшая спасения в лесу.

— Вы — герцог, — повторила Дженни, — и лорд Элгелла…

— Значит, герцог недостаточно знатен для избранницы ангелов? — Он улыбнулся, но как-то грустно. — Ты права. Ты достойна короля, настоящего короля, а не бросившего нас кабана в расшитом кафтане.

— Мой лорд…

Если бы она могла назвать его по имени, как он просил! У него такое красивое имя и так ему подходит. Джеральд де Райнор, Золотой Герцог, лорд Элгелл…

— Ответь, — он подошел совсем близко, — я прошу тебя… Только правду, я приму любую.

— Вы не поверите…

— Поверю, даже если ты скажешь, что сейчас зима.

Зима? И вправду зима, вечная зима, потому что сейчас он уйдет и она замерзнет.

Изумрудные глаза были совсем рядом, ее лорд ждал ответа, и что могла она сказать? Только «да», и будь что будет! Потом он поймет, что ошибался, и уйдет, а у нее останется память о счастье, пусть краденом, пусть коротком, но счастье…