Рисс Хесс - Трон Баала

Роланна и Имоен немедленно устремились к дверям, дабы найти способ их открыть до того, как Абазигаль успеет приготовиться к их визиту. Налия молча стояла, отрешившись от всего происходящего, пока не ощутила чувствительный шлепок по заду.

"Ой!" — обернулась Налия. — "Зачем, Маззи? Зачем ты шлепнула меня?"

"Чтобы напомнить, что смотреть ты должна вперед, на дорогу. При нашей теперешней жизни можно погибнуть очень быстро".

"Я не задумалась, Маззи. Я просто размышляла над составом некоторых заклинаний… которые, между прочим, когда-нибудь могут спасти тебе жизнь".

"Я и не говорила, что ты задумалась средь бела дня. Но разница небольшая".

"Здесь очень большая разница. Я уже не мечтательная, милая девочка, которая с трудом может выговорить базовое заклятие. Я — архимаг!"

"Не надо мне ничего доказывать, Налия. Ты никогда не была милой, и я знаю, насколько ты сильна".

"Мне приходится много работать! Мне надо быть осторожной, чтобы применять заклинания великой силы!"

"Я знаю. Но знаешь ли ты, Налия, что ты не в ответе за смерть своего отца? Просто потому, что тогда ты еще не была достаточно сильна?"

"Я… я бы…"

"И я тоже. Но сделать ничего нельзя. Теперь я гораздо более сильный воин. Я могла бы спасти Патрика, если бы была тогда такой. Но ничего не вернуть. Тот, кто хочет творить добро, творит его вопреки всему миру, разве не в этом смысл? Смотри вперед… только так можно обрести внутренний мир".

"Думаю, ты права. Ты хороший друг, Маззи".

Когда герои сумели отворить внешние двери, то узрели три двери внутренние — закрытые и огражденные чарами. Однако извилистые, наполовину затопленные тоннели вели к иным частям подгорного комплекса.

Роланна не знала, продвигаются ли они к цели, ибо герои миновали уже несколько затопленных помещений, а Абазигаля не было и следа. В одном из помещений искатели приключений расправились с несколькими куо-тоа, после чего Имоен открыла замок тюремной камеры. Внутри означился мужчина в изорванной ризе, один из монахов Балтазара.

"Не прикасайся ко мне своими чешуйчатыми лапами!" — молвил мужчина, когда Эйри склонилась над ним. — "Не мучай меня… Прошу."

"Тебе больно?" — вопросила Роланна. — "Я могу чем-то помочь?"

"Ты… у тебя нет чешуи", — удивленно произнес мужчина, осознав, что спасен. — "Ты не человек-рыба! Ты человек! Пожалуйста, выслушай меня. Абазигаля надо остановить!"

"Поэтому я и здесь".

"Я… Я могу помочь тебе. Помочь тебе победить Абазигаля. Я знаю тайны этого место. Теперь мое знание не умрет со мной, я передам его тебе! Но тебе нужно кое-что сделать до того, как увидишь Абазигаля. Вход во внутренние покои Абазигаля охраняется драконом".

"Не волнуйся. Я привыкла убивать драконов".

"Дракон служит Абазигалю не по желанию". Он закашлялся. "Он находится под действием чар, которые заставляют его защищать вход во внутренние покои. Если даже ты победишь его, заклятие, охраняющее ворота Абазигаля, не будет снято. Когда Балтазар послал меня сюда с моей… миссией, я принес сильный Свиток Обращения, чтобы разрушить заклятие и открыть вход во внутренние покои Абазигаля. Свиток забрали у меня, но он не может быть уничтожен. Я предполагаю что он все еще находится у его миньонов. Ты должен найти этот свиток, чтобы развеять чары и получить доступ к самому Абазигалю".

"Я хочу знать, почему Балтазар отправил тебя сюда одного".

"Этого ты не узнаешь. Моя миссия умирает со мной. Теперь я примирился с тем фактом, что никогда не покину этого места живым. Раны мои слишком серьезны, целительные заклятия не спасут меня. Я противилися объятиям смерти лишь ради долга пред Балтазаром. Но теперь Абазигаля убьете вы, и я освобожден от обязательств в сем мире". Монах закрыл глаза; дыхание его замедлилось, а вскоре и вовсе остановилось.

"Посмотрите на ужасные раны на его теле!" — воскликнула Эйри. — "Они жестоко измывались над ним… даже если бы я и хотела, то не смогла бы помочь этому бедному человеку".

Герои устремились к выходу из помещения; Имоен тем временем обратилась к Валигару.

"Валигар… говорят, что ты убил своих родителей. Это правда? Звучит довольно ужасно".

"Ты считаешь это нормальным разговором? Просто вот так подойти и спросить, убил ли ты своих родителей?"

"Ты считаешь, что пусть слухи гуляют?"

"Мне все равно, что обо мне говорят люди. Они говорят о моей семье все время".

"Ну, довольно мрачное отношение. Знаешь, говорят, что лицо может замерзнуть таким образом".

"Для человека, в душе которого находится скверна злого бога, ты похожа всего лишь на бурундука с кусочком сахара".