Ричард Адамс - Обитатели холмов [издание 2011 г.]

Он рассказывал им про силфли на восходе и на закате в густой высокой траве.

Кролики в клетке, казалось, заслушались. Ромашку, ангорскую крольчиху, сильную, энергичную, этот рассказ потряс до глубины души, и она принялась расспрашивать о городке и о холмах. Оказалось, все они считали свою жизнь в клетке тоскливой, но зато безопасной. Они слышали про элилей и думали, что на воле лишь счастливчикам удается протянуть чуть побольше года. А Орех, прекрасно понимая восторг пленников, которым его болтовня скрасила однообразие скуки, видел и то, до какой степени они ни на что не способны. Бедолаги просто не знали, что такое «решать». Орех и его товарищи привыкли думать и действовать, а пленникам никогда не приходилось ни спасать свою жизнь, ни искать еду. Так что если он хочет увести кого-нибудь с собой, придется все сделать самому. Орех немного помолчал, подбирая с дощатого пола отруби, а потом сказал:

— Сейчас я должен вернуться к своим друзьям, но мы придем снова. Мы придем ночью, и тогда — уж поверьте мне — мы откроем вашу клетку с такой же легкостью, что и фермер, а если кто-то из вас захочет жить на свободе, пусть идет с нами.

Самшит собирался что-то ответить, но неожиданно от двери раздался голос Плошки:

— Орех, кошка во дворе!

— Сейчас выскочим на открытое место, — сказал Орех Самшиту, — а там она не страшна.

Стараясь не показать, что торопится, Орех прыгнул опять на вязанку, потом на пол и к выходу. Сторож Плошка не отрывался от щелки в двери. Он боялся.

— Кажется, она уже нас почуяла, — заметил он. — Мне страшно. Она знает, где мы.

— Тогда нечего здесь торчать. Не отставай и делай то же, что я, — велел Орех.

Выглядывать он не стал, а просто вышел из полуоткрытой двери и присел на пороге.

Полосатая кошка, с белой грудкой и белыми лапками, медленно и свободно прогуливалась на другой стороне двора вдоль груды бревен. Стоило Ореху показаться в дверном проеме, как она тотчас же повернулась и замерла, тараща глаза да подергивая хвостом. Орех не торопясь перепрыгнул через порог и снова остановился. Солнце уже осветило двор; в тишине, в нескольких футах от двери, над кучкой навоза громко жужжали мухи. Пахло пылью, соломой и боярышником.

— Да-а, вид у тебя голодный, — сказал кошке Орех. — Что, крысы теперь поумнели?

Кошка не ответила. Орех сидел, мигая от солнца после полумрака сарая. Кошка плотно прижалась к земле, припав головой на лапы. За спиною дрожал Плошка, и Орех, не сводя с кошки глаз, почувствовал вдруг, как его самого затрясло.

— Не бойся, Хлао-ру, — прошептал он. — Я тебя выведу, подожди немного. Спокойно.

Кошка принялась бить хвостом. Кончик его торчал и дергался из стороны в сторону от все нарастающего возбуждения.

— Да ты хоть умеешь бегать? — поинтересовался Орех. — Вряд ли. Ты, пучеглазая дворовая подлиза…

Кошка распласталась в воздухе, и оба кролика, с силой оттолкнувшись, сорвались с места. Прыжок был молниеносный — они не зря держали ухо востро, — и кошка запоздала всего на одно мгновение. От стены большого сарая послышался лай Лабрадора. На него прикрикнул человек. У кустов на краю луга приятели остановились и оглянулись. Кошка тоже остановилась и с притворным равнодушием принялась вылизывать лапу.

— Вот кто терпеть не может оставаться в дураках, — сказал Орех. — Но ее можно больше не бояться. Если бы ей повезло, она так просто от нас не отстала бы и, может быть, позвала бы кого-то на помощь. Хорошо, что мы успели прыгнуть первыми. Молодец, Хлао-ру, до чего вовремя ты ее заметил!

— Рад помочь тебе, Орех. Но зачем мы сюда пришли и о чем ты говорил с ручными кроликами?

— Я все расскажу попозже. А сейчас бежим в поле, пора поесть. Если хочешь, домой побежим помедленней.

Вышло так, что в «Улей» Орех с Плошкой попали только к вечеру. Едва они подкрепились в поле, как полил дождь, подул холодный ветер, и приятели приискали себе укрытие — сначала в канаве (но канава была на склоне, и минут через десять ее стало заливать), а потом под крышей сарая, стоявшего на полдороге к дому. Зарывшись в огромную кучу соломы, друзья послушали — нет ли крыс. Но все было тихо, и они задремали, потом крепко уснули, а дождь за стеной стучал и стучал. В полдень Орех с Плошкой проснулись. Еще моросило, и Орех решил не торопиться. Идти по мокрой траве неприятно, а кроме того, ни один уважающий себя кролик не уйдет из сарая, так совсем ничего не попробовав. Отведав и брюквы, и свеклы, они двинулись в путь лишь тогда, когда начало смеркаться. Стараясь наверстать время, друзья припустили по полю и добрались до леса засветло; шкурки у них насквозь промокли, отчего оба страдальчески морщили носы. Только два или три кролика выбрались в этот час из нор в поникшую от дождя траву. Никто не спросил, где они были, и Орех прямиком спустился к себе, настрого наказав Плошке никому не рассказывать о путешествии. В норе никого не оказалось. Орех лег и уснул.