Ричард Адамс - Обитатели холмов [издание 2011 г.]

— Не на земле же мы будем лежать. Почва в этих местах легкая, и мы, как только найдем подходящее место, быстро выроем себе норы.

Орех снова задумался.

— Задержаться страшно. Все мы очень устали. Но я точно знаю: сидеть на месте опасно. Надо уходить. Местности мы не знаем, нор нет. Но по-моему, и речи не может быть о том, чтобы подниматься сегодня. Вдруг там мы окажемся еще в большей опасности.

— Тогда нужно рыть норы? — спросил Желудь. — Здесь ведь все кругом видно не хуже, чем на той вересковой пустоши, по которой мы шли, а деревья нам не защита.

— Завтра тоже ничего не изменится, — заметил Пятик.

— Я не спорю с тобой, Пятик, — ответил Желудь. — Но давайте рыть. Без нор всегда страшно.

— Прежде чем поднимутся все, — сказал Орех, — нужно кому-то посмотреть, что там такое. Я пойду сам. Помчусь изо всех сил, а вам внизу остается только надеяться на лучшее. Во всяком случае, у вас будет время отдохнуть и подкрепиться.

— Один ты не пойдешь, — твердым голосом произнес Пятик.

Несмотря на усталость, идти пожелали все, и Орех сдался, выбрав себе Дубка и Одуванчика, потому что вид у них был пободрей, чем у остальных. Троица двинулась вверх по холму медленно, перебегая от куста к кусту, от кочки к кочке, все время останавливаясь, принюхиваясь, вглядываясь в огромную травянистую гладь, протянувшуюся в обе стороны, насколько хватало глаз.

Человек — существо прямоходящее. Ему трудно взобраться на крутой холм, потому что он должен все время подымать свой вес вверх и не может двигаться по инерции. Кролик удачливее. Его передние лапы поддерживают горизонтально расположенное тело, в то время как массивные задние ноги заняты работой. Они испытывают абсолютно равную нагрузку, когда подбрасывают небольшой вес перед собой вверх по холму. По правде говоря, задние ноги настолько сильны, что зачастую кролики с трудом спускаются вниз, а иногда, сбегая по крутой поверхности, просто летят вверх тормашками. Однако человек, возвышаясь над склоном холма на пять-шесть футов, может легко осмотреться вокруг. Для него склон может быть крутым и каменистым, но в общем везде одинаковым, а потому человек — эта движущаяся шестифутовая башня — может с легкостью выбрать дорогу. Тревоги и беспокойство кроликов, поднимающихся по холму, отличны от тех, которые можешь испытывать ты, читатель, решившись на подобный поступок. Главная трудность не телесная слабость. Когда Орех сказал, что они все устали, то имел в виду, что кролики уже очень долго находятся под давлением неуверенности и страха.

Кролики, если вдруг им пришлось оставить знакомые, вдоль и поперек изученные места и родные норы, живут в непрестанном страхе. Напряжение может достигнуть такого предела, что оцепеневший кролик будет не в состоянии двинуться (пользуясь языком самих кроликов, тогда он впадает в торн). Орех и его компания не отдыхали почти два дня. И с тех пор как они покинули Сэндлфордский городок пять дней назад, они не знали ни минуты покоя. Беглецы нервничали, шарахались от собственной тени и, когда выпадала возможность передохнуть, в изнеможении валились под первый попавшийся кустик. От Алтейки и Шишака за милю разило кровью, и об этом помнили все. Но сейчас Ореха, Одуванчика и Дубка больше всего беспокоило открытое незнакомое пространство склона, где невозможно увидеть, что впереди. Они поднимались вверх не по траве, а сквозь траву — красную от закатного солнца, словно объятую пламенем, — сквозь треск разбуженных насекомых. Они обходили стороной муравейники и заросли ворсянки. Они и понятия не имели, сколько осталось бежать до вершины. Едва разведчики одолевали какой-нибудь небольшой подъем, как тотчас за ним открывался новый. Орех подумал, что в этих местах наверняка водятся ласки или белые совы. Он представил себе, как в сумерках над травяными просторами, вглядываясь в темноту своими каменными глазками, летит сова, всегда готовая сделать небольшой крюк и погнаться за любой тенью. Элили поджидают свою добычу, а сова — она ищет ее и подлетает бесшумно.

Пока кролики двигались вверх, подул южный ветер, и лучи заходящего июньского солнца окрасили небо красным до самого зенита. Орех, как и всякий дикий зверек, не привык разглядывать небо. Единственное, на что он временами обращал внимание, — это на линию горизонта, где обычно темнели деревья или ограда. Теперь же, поднимаясь по склону, Орех вдруг увидел безмолвно ползущие из-за вершины красноватые облака и заволновался. Это движение было иным, совсем не похожим на движение деревьев, травы или кроликов. Гигантская масса проплывала ровно, беззвучно и все время в одном и том же направлении. Это был какой-то совсем другой мир.