Ричард Адамс - Обитатели холмов [издание 2011 г.]

Говорить, конечно, следует на лесном языке. Кроличьего они ведь не понимают. Давай пробежимся немного. Не поможет — хуже не будет, а если поможет — все подразделение скажет, что ты прогнал большую чайку. Куда она делась-то? При таком свете ничего не видно. А-а, вон она, рядом с чертополохом. Ну давай. Смотри — нужно прыгнуть влево, потом вправо, шаркнуть ногой — да, правой. Отлично! Теперь подними уши и иди прямо на нее, пока… Стой! Хватит! Ну, говори:

Ну вот видишь. Помогло. Все-таки во всех этих древних заклинаниях что-то есть. Конечно, вполне возможно, что ей и самой уже тут надоело. Но вот то, что она улетела, это точно.

— Скорей она нас испугалась, — сухо заметил Кервель. — Мы оба похожи на психопатов. Что, черт возьми, подумает обо мне подразделение! Ну раз уж мы вышли, пойдем обойдем посты.

— Если ты не против, я лучше поел бы, — просительным голосом сказал Шишак. — Ты же знаешь, вчера я не успел.

Шишаку продолжало везти. Ближе к полудню ему совершенно неожиданно удалось поговорить с Блэкаваром наедине. Изнемогая от духоты, он бродил по переполненным норам, чувствуя в темноте частое, прерывистое дыхание кроликов, и уже подумывал, не заставить ли Кервеля обратиться к Совету за разрешением часть дня провести в лесочке — тогда и бежать было бы легче, — и вдруг понял, что пора подняться наверх по нужде. Кролики не оставляют помет в норах, и, будто школьник, который, зная, что никто ему не откажет, просит разрешения выйти в уборную, хоть уже и отпрашивался совсем недавно, так и в Эфрафе каждый кролик бегает в эту канаву, чтобы на самом деле просто глотнуть свежего воздуха да сменить обстановку. Аусла, конечно, злоупотреблений не любит, но кое-кто из офицеров прикрывал глаза на такие прогулки. Возле выхода Шишак увидел, что здесь, как обычно, болтается несколько кроликов, и постарался придать голосу как можно больше суровости.

— Что это вы тут болтаетесь? — грозно спросил он.

— Конвой приказал нам вернуться, — ответил один из них. — Сейчас никого не выпускают.

— В пометную канаву?

— Да, сэр.

Шишак вознегодовал и вышел. Возле выхода стояли часовые и переговаривались с конвойными.

— Боюсь, сэр, я сейчас не могу позволить вам выйти, — сказал Бартсия. — В канаве арестованный, но он скоро вернется.

— Я тоже скоро вернусь, — сказал Шишак. — А ну, прочь с дороги, понятно? — Он оттолкнул Бартсию в сторону и прыгнул в канаву.

Небо нависло еще ниже. Блэкавар примостился в самом конце, под нависшим цветком бутня. По незажившим шрамам ползали мухи, но он, кажется, не обращал на них внимания. Шишак подошел и пристроился рядом.

— Слушай, Блэкавар, — заговорил он. — Клянусь Фритом и Черным Кроликом, я не вру. Я враг Эфрафы. Но об этом знаешь только ты да несколько крольчих. Сегодня вечером я собираюсь бежать и хочу взять тебя с собой. Пока тебе ничего делать не надо. Жди, когда я приду. Просто жди и готовься.

Не дожидаясь ответа, Шишак отошел в сторону, словно нашел местечко поудобнее. Вернулся он в нору раньше Блэкавара, который явно не собирался никуда идти, раз конвой его не зовет, а тот тоже не торопился.

— Сэр, — обратился Бартсия к Шишаку, когда тот проходил мимо, — в третий раз вы оказываете непочтение к полиции Совета. Боюсь, мне придется доложить о вас, сэр.

Шишак не ответил и пошел своей дорогой. Проходя мимо поджидающих своей очереди кроликов, он сказал:

— Потерпите еще немного. Вряд ли того беднягу выведут сегодня еще раз.

Ему пришло в голову разыскать Хизентли, но, поразмыслив, он решил весь день держаться от нее подальше. Хизентли и сама знает, что делать, а чем реже их будут видеть вместе, тем лучше. Голова у него разламывалась от жары, и Шишаку захотелось лишь, чтобы его оставили в покое. Он вернулся к себе и уснул.

К вечеру тучи совсем сгустились. Все понимали, что настоящего заката сегодня не будет. Орех сидел на зеленой тропинке у берега и дрожал от страха, рисуя себе ужасные картины того, что могло случиться в Эфрафе с Шишаком.

— Он велел тебе напасть на часовых во время силфли. Так? — спрашивал он Кехаара. — И сказал, что в суматохе выведет крольчих?

— Так, скасал, но не стелал. Потом он скасал уйти и фернуться фечером. — Акцент у Кехаара от волнения стал еще резче.