Slav - Проклятие Слизерина

— Но я застал ее на половине мальчиков…

— Это потом, когда она перерыла комнату старосты, но книги не нашла. Решила, что книга может находиться у Сенектуса, ведь он тоже староста. Тогда она пробралась на половину мальчиков, а пока искала его комнату, наткнулась на вас. Ее испугало и твоя подозрительность, и присутствие Элджи. Он же младший брат старосты, а, значит, неприятности гарантированны в двойном размере.

— Теперь понятно, чего его колотило, как в лихорадке, – кивнул Том, в нем проснулось невольное сочувствие к участи Хорнби. – Что ей будет за эту книгу?

Лицо Румора покрыла нездоровая бледность.

— Если честно, даже знать не хочу.

Том невольно поежился. Кто мог подумать, что из‑за хранения некоторых книг можно навлечь тяжбу с Министерством? Как ни старался, Том не смог даже приблизительно представить, о чем написано в подобных книгах. Не такие ли прячет Крестная в своем кабинете в глубине старого шкафа?

Его окружал лес, темный и скрипучий.

Черные силуэты деревьев везде, куда не глянешь, самые дальние размываются в молочном тумане, голые кривые ветки, словно бьются в конвульсиях, со свистом взбивают густой лесной воздух. Холодно и мокро. Сам воздух при вдохе леденит горло, на щеках оседает крупными каплями. Взгляд упал вниз, под ногами противно хлюпает и пузырится разжиженная грязь. Внезапно дохнуло опасностью, волосы зашевелились на затылке, очень медленно он поднял глаза, кровь ударила в голову, а в горле пересохло, – пусто. В лесу он один, но… но он точно слышит чужое дыхание, тяжелое и зловонное. Наверно за кустами, в легкой серебристо–голубоватой дымке. Рубашка на нем до противного взмокла, зубы стиснулись до боли в висках, убежать нет сил: жидкая грязь поглотила по щиколотки. Он беспомощен…

Том распахнул глаза, ошарашено оглядел зеленый полог над головой, кроватные столбы, грудь часто вздымалась, дыхание вырывалось со всхлипами.

— Добр–рое утр–ро, мастер–р Том. Р–рождественское утр–ро… хор–рошее утр–ро…

Том кое‑как отдышался, перевел взгляд на подоконник, Корникс устроился на насесте, слегка раскачивался из стороны в сторону, издавал звуки чем‑то похожие на рождественские гимны. Том закрыл ладонью глаза, вновь открыл, еще раз огляделся. Всего лишь сон, подумал с большим облегчением, а вслух сказал:

— Доброе утро, Корникс.

Он откинул одеяло, стал опускать ноги, тут же отдернул, с непониманием воззрился на красочные коробки на полу. Том нахмурился, крутанулся на кровати и спустился с другой ее стороны, прошагал в ванную.

Через несколько минут шорох из комнаты заставил вернуться: Корникс спланировал на груду подарков, принялся теребить клювом оберточную бумагу.

— Корникс, – окликнул Том рассерженно, – оставь коробки в покое. Это не нам.

Птица покосилась черным глазом, заметила разумно:

— Кр–роме мастер–ра Тома в спальне не осталось никого. Все же по домам р–разъехались.

— Значит, домашние эльфы что‑то перепутали, – возразил Том без интереса, вернулся в ванную, уже оттуда крикнул: – И все‑таки не тронь подарки, я не хочу потом перед их хозяином оправдываться за твое воронье любопытство.

Ворон чуть помолчал, стал тщательнее осматривать подарки, как если бы хотел увидеть, что внутри, сквозь упаковочную бумагу. Каркнул радостное:

— Здесь написан адр–ресат.

Том сполоснул рот от зубного порошка, вздохнул про себя:

— Вполне логично…

— Подар–рки адр–ресованы мастер–ру Тому.

Том вышел из ванной, молча приблизился к подаркам, капли воды еще стекали с подбородка.

— Ты уверен?

Ворон обиженно взъерошил перья.

— Кор–рникс пока не р–разучился читать. Он еще помнит, как пишется имя мастер–ра Тома.

Том все еще с непониманием переводил взгляд с Корникса на подарки, и обратно: никак не мог поверить собственным глазам, спросил неуверенно:

— С какого начнем?

Корникс издал восторженное «кар», стукнул клювом по самому большому подарку, казалось, в обертку его упаковывал некто очень неумелый.

— Спорим, я знаю от кого он? – улыбнулся Том ворону.

Внутри оказалась коробка с ванильным печеньем и несколько кульков со сладостями, от одного вида которых у Тома свело скулы: столько он в одиночку нипочем не съест. В последнюю очередь из коробки выкатилась небольшая баночка с ежевичным джемом, на ее крышке красовалась улыбающаяся мордашка, накарябанная неуклюжей рукой.

— Так и знал! От Элджи.