Три мудреца в одном тазу

- Что с ним делать-то будем, Петр Иваныч? – спросил Сергей.

- А за борт сбросим, да и дело с концом, - пожал плечами Колобков.

- Nein, nein, auf keinen Fall! – от волнения перешел на родной язык Грюнлау. - Wir sind nicht rechtskräftig... то есть, я говорить, что мы не иметь право уничтожать такой бесценный животный! Музей естественный история Мюнхен взять его и выставить в самый большой витрин! А если он еще живой...

- То мы его оставим себе! – обрадовалась Оля, безуспешно стараясь высвободиться из материнской хватки и погладить дракончика.

- ...если он еще живой, то мы сдать его в зоопарк Гагенбек! – заявил немец.

- Или в Московский... – задумался Колобков.

Перед его мысленным взором появился огромный павильон в лучшем зоопарке страны, длиннющая очередь перед ним и вывеска: «ЖИВОЙ ПТЕРОДАКТИЛЬ!!! Передан в дар нашему зоопарку П. И. Колобковым». А ниже скромненько так – реклама фирмы «Питерстрой».

- Кулагин сдохнет от зависти... – злорадно усмехнулся Колобков, вспомнив своего вечного конкурента. – Ген, Валер, вы тут самые мощные – свяжите эту летучую мышь и сбросьте ее в трюм. Петрович, тебя рука не очень беспокоит?

- Да ничего, жить буду. Хорошо, что правая, а не левая – я ж левша.

- Ну тогда покажи им, где там что. У тебя места в трюме хватит?

- А то! – хмыкнул механик. – Обижаешь, Иваныч – чтоб Петрович да места свободного не нашел? Да у нас там сто пятьдесят кубометров запаса! Слоновью семью поместить можно!.. ну, если утрамбовать, конечно, и ноги связать, чтоб не топотали.

- Тут такой большой трюм? – удивился Колобков. – Ты смотри – а я ни разу не спускался... Упущение! Это, выходит, на сувениры еще много места останется... Серега, а ты сбегай-ка ко мне в каюту, и принеси из сейфа пистолеты. На, ключи возьми. Раз тут такие динозавры летают, пусть Гена с Валерой при оружии ходят – мне спокойней будет...

Телохранители торопливо поволокли стреноженную зверюгу в трюм, предварительно выдав ей еще пару хуков, чтоб не дергалась. Звероящер только тихо крякал и безуспешно пытался взмахнуть крыльями. Петрович сломал ему одну лапу, Валера другую, а клюв у этой рептилии явно не служил оружием – слишком уж неуклюжий. Судя по крупным лапам со скрюченными когтями и мощным крыльям, позволяющим летать с большим грузом, охотился он на манер орлов – хватал добычу и сбрасывал ее с большой высоты на что-нибудь твердое. Ну а после можно спокойно есть вкусное мясо.

- Интересно, чем его кормить?.. – задумался Колобков. – Светочка, прелесть моя кареглазая, что эти блеродактили жрут?

- Ну, раз он на тебя напал... – задумалась Света.

- Значит, Петра Иваныча ему и скормим! – закончила теща.

- Уж лучше вас, Матильда Афанасьевна, - сладким голосом предложил Колобков. – В вас го... ума много, зверю надолго хватит. Еще и для бешеного хуймяка останется.

- Это хомяк, папа! – взвизгнула Оля. – Что ты его обижаешь все время?!

- А он первый начал! – показал на клетку папа. – Я вообще твоего хуймяка скоро...

- Человек за бортом!!! – донеслось из ходовой рубки.

Глава 3

Ничего, разместимся как-нибудь. В тесноте, да не в обиде.

Эдвард Хайд

Василий Васильевич мог поклясться, что еще минуту назад на несколько миль вокруг не было ничего, кроме соленой морской воды. И вдруг из-под нее как будто вынырнули эти трое! Ну вот откуда они взялись?

Целых три старика, сидящие в дырявой лодке, доверху заполненной водой. Причем, что самое удивительное, даже не думающие тонуть! Лодка погрузилась по самые бортики, но дальше словно начиналась мель. А никакой мели не было и в помине – уж в этом-то опытный моряк был уверен на все сто.

Когда их подняли на борт, команда и пассажиры «Чайки» с равным удивлением уставились на неожиданных гостей. Конечно, все были очень рады наконец-то встретить живые души, возможно, способные объяснить, что за чертовщина тут творится. Или хотя бы посочувствовать несчастным туристам, у которых уже голова кругом идет от всех этих загадок природы.

Но, похоже, пришельцы вовсе не собирались рассеивать сгустившуюся мглу. Наоборот – они явно вознамерились стать еще одной загадкой.

Уж очень странными оказались эти трое.

Первый – весьма крупных габаритов, похожий на копну сена. Лицо все в морщинах, красное, как помидор, нос вообще лиловый и здоровенный, губы очень толстые, но этого почти не видно за шикарной седой бородищей, спускающейся чуть ли не до колен. Волосы такой же длины – настоящий волосяной плащ до пят. Глаза сонные, слипающиеся, руки пухлые, как окорока, а пальцы удивительно коротенькие. Одет во что-то вроде пижамы свободного покроя, голову украшает нечто, похожее на ночной колпак. Обут в остроносые туфли.