Три мудреца в одном тазу

- Уяк!!! – подпрыгнул на добрый метр Валера, зафигачивая каблуком в живот летучего зверя. Тот невнятно булькнул и резко отвернул, задев крылом мачту, – дюжий телохранитель не зря заработал свой черный пояс. Точность и сила удара сделали бы честь даже Брюсу Ли.

- О!!! У!!! Угу!!! Йо!!! – принял на кулаки чудовище Гена. Арбузоподобные кулачищи просто выбили из зверюги дух. Майк Тайсон помер бы от зависти, увидев эту ходячую молотилку.

Гена схватил жуткую птицу за крылья, подтянул к себе и ударил лбом в клюв, едва не свернув его набок. А Валера прыгнул ей на спину, хватая тощую чешуйчатую шею и загибая ее, как трубочку для коктейля. Телохранители в унисон заработали руками и ногами, нисколько не смущаясь необычностью противника. Они не умели одновременно драться и думать.

Монстр что-то проскрипел и свалился на палубу мешком, надломив клювом одну из палубных досок. Крылья вяло затрепетали, но, похоже, взлететь из такого положении это существо не могло. Неестественно вывернутая шея слабо колебалась – позвоночник все-таки каким-то чудом уцелел.

- Ух, падла! – пробасил Гена, для верности наступая зверю на крыло.

- Сука крылатая! – наступил на второе крыло Валера.

- Все в порядке, шеф? – хором осведомились они, заботливо глядя на Колобкова.

- Живой... – растерянно поднялся на ноги Петр Иванович. Посмотрел на подергивающегося ящера, сглотнул, поняв, чего только что избежал, и восторженно воскликнул: - Ну, Генка! Ну, Валерка! А мне еще говорили – на фига тебе такие дорогие телохранители?! Мужики, да вы же мне жизнь спасли!!!

Два амбала смущенно потупились.

- Считайте, что оклад я вам уже повысил, - пообещал Колобков. – И премиальные выпишу. И еще чего-нибудь придумаю – пушки именные, что ли... Петрович, и тебе тоже – ты ж у нас прямо Муромец! С лопатой на Змея Горыныча! Некрупного, правда... Ты, вообще, как?

- Ар-р-р... у... ы... – с трудом поднялся на ноги механик. – Иваныч, я того... руку, кажись, сломал... о-о-о, как больно...

- Дайте, я посмотрю, - тут же завернула ему рукав Света. – Да, похоже на закрытый перелом лучевой кости... Гешка, ну-ка, принеси аптечку! И шины!

- А чего я-то?..

- Быстро!!! – рявкнула на него мать. – Слышал, что сестра сказала?!

Заполучив набор первой помощи, Света проворно и умело соединила сломанные концы кости, наложила шины, туго перебинтовала и зафиксировала руку косынкой, чтобы механик не вздумал ею двигать.

- Ну и дочка у тебя, Иваныч! – восхищенно ухмыльнулся Угрюмченко, глядя на правую руку. – Прямо докторша!

- Так кто ж ее родил-то? - довольно подбоченился Колобков. – Все, Петрович, отдыхай пока, у тебя боевое ранение.

- А с мышью этой летучей что делать будем? – осторожно подошел поближе Угрюмченко. – Ну и здоровая же...

- Папа, это же дракончик! – восхищенно раскрыла рот Оля. – А можно его оставить?!

- Ни-ни! – аж передернуло папу. – Если я захочу, чтоб меня сожрали, попрошу твоего хуймяка!

- Это хомяк! Папа, ну давай оставим дракончика, а? Он такой симпатичный!

- Вовсе и не симпатичный, - строго заявила мама. – И он все равно уже сдох.

- Да нет, вроде дышит пока... – прислушался Сергей. – Живучий... Шея на девяносто градусов повернута, а все равно живет...

- Прыгнем мы ежу на живо-о-от, еж кричит, но все же живе-о-о-т! – заголосили близнецы.

И тут же заткнулись – добрый папа ласково отвесил обоим по отеческому подзатыльнику. Аж искры из глаз полетели.

- По-моему, это птеродактиль, - заявила Света, приставив палец к губе. – Только странный какой-то. Размах крыльев почти как у птеранодона, но тело крупнее – он и человека унести может. А для рамфоринха великоват, и хвоста нет... И шипы эти на голове непонятные – таких ни у кого не было...

- Вот Светочка у меня умница, все знает... – умилился Петр Иванович, гладя ее по голове. – Я тебя в Оксфорд учиться отдам, хочешь? Или в Кембридж. Сама, в общем, выберешь.

- Папа, отстань, - вырвалась Светлана. – Дядя Сережа, вы как думаете – это птеранодон или все-таки птеродактиль?

- Да фиг его знает... – выдал авторитетное мнение Сергей.

- А по-моему, это просто здоровая летучая мышь, - высказался Угрюмченко. – Руку мне сломала, гадина...

- Черт крылатый, - покосился на ящера Фабьев. – Я такой пакости никогда не видел... Морского змея видел однажды, а таких чертей с крыльями...

- Морской змей? – заинтересовался Грюнлау. – Вы и в самом деле видеть морской змей?

- Потом как-нибудь... – поморщился штурман. – Это давно было.

Матильда Афанасьевна смотрела на поверженного звероящера и сердито поджимала губы. Тоже – хищник нашелся! Не смог Гену с Валерой одолеть! Эх, а если бы он все-таки скушал ее драгоценного зятя... глаза тещи заволокло блаженным туманом. Какие-то десять минут назад чуть было не исполнилась ее самая заветная мечта...