Руслан Мельников - Алмазный трон

Ворожея оказалась неожиданно тяжела.

Глаза Арины, полные боли, ужаса и удивления, пару мгновений смотрели в его глаза. Потом мутнеющий взгляд скользнул вниз. Гречанка тупо уставилась на острие стрелы, что торчало из ее левой груди.

Кто?! Кто стрелял?! Так метко. И — главное — вовремя так…

Бросив быстрый взгляд за плечо Арины, Тимофей увидел как в конце залы, под лестницей, поднимается одинокая фигура. Неужели уцелел ханьский колдун? Нет. На человеке не было длинного зеленого плаща. Человек был в доспехах. В знакомых доспехах…

Бельгутай?! Живой?! Да, точно он. В руках нойон держал ханьский лук. Едва поднявшись с пола, татарин шагнул к Тимофею. Шел Бельгутай прихрамывая и заметно пошатываясь.

Тимофей вновь перевел взгляд на гречанку. Что ж, вот и свершилось то, о чем когда-то так мечталось. Вот и держит он ее в своих объятиях…

В ране на груди ворожеи пузырилась кровь. Еще одна красная струйка с гроздьями мелких пузырьков стекала из уголка рта Арины. Видимо, пробито легкое. Но не только оно. Сердце судя по всему, тоже.

Обычный человек умер бы сразу. Арина, накачанная силой магических кристаллов, еще держится. Впрочем, и ей осталось недолго. Гречанка балансировала на тонкой грани между навью и явью. И мостик этот стремительно истончался.

Из горла Арины вырвался неразборчивый хрип. Кровь запузырилась сильнее, хлынула горячим пульсирующим потоком. Судорожно сжались цепляющиеся за кольчугу пальцы. Захлебываясь и жадно хватая ртом воздух, гречанка пыталась что-то сказать.

Тимофей прислушался. Он даже сумел кое-что разобрать сквозь хрип и бульканье.

— Кристалл… Саркофаг… Спаси… Поднеси… Меня… К нему… Он поможет… Может…

Голос Арины быстро слабел, но Тимофей уже понял, о чем его просили. Гречанка надеется, что, прикоснувшись к источнику навьей силы, она сможет вернуться в явь. Или хотя бы задержаться в ней. Глупая надежда. Тимофей в такое не верил. Но даже если бы это и было возможно…

Он хорошо запомнил все, что было сказано ворожеей. Он знал, к чему она стремится и о чем мечтает.

Тимофей отвел глаза.

— Извини, Арина, — качнул головой он.

Во рту было сухо. На душе было горько.

— Я тоже буду по тебе скучать. Правда…

Он не дал соединиться разорванному телу Кощея. И никейской ворожее тоже теперь не позволит дотронуться до магических самоцветов.

Колдунья издала полустон-полурычание. Такими в свой смертный час проклинают злейшего врага. Что ж, пусть… Последнего посмертного проклятия Арины Тимофей не страшился. Арина уже была по ту сторону навьей черты.

Он разжал руки.

Слабеющие пальцы не удержали гречанку. Обламывая ногти о кольчужные звенья, царапая нежную грудь о металл боевой брони, пронзенная стрелой колдунья медленно оседала на пол.

Никакая магия не способна была снова заставить биться сердце, нанизанное на древко стрелы.

Арина пару раз дернулась у ног Тимофея. Замерла. Глаза ворожеи закатились. Кровь во рту и возле раны перестала пузыриться. Гречанка не дышала.

Тимофей молча смотрел на неподвижное тело. Ворожея, мечтавшая владеть навьей силой, сама отошла в навь. Что ж, Арине будет что обсудить там с другими магами и колдунами, боровшимися за Кощеевы Кости и нашедшими свою смерть.

Подошел и встал рядом Бельгутай. Тоже окинул долгим взглядом мертвую колдунью.

— Я не слышал, о чем вы с ней говорили, Тумфи, — наконец произнес нойон, — но я видел, как она оглаживала кристалл, на котором сидела, и какими глазами смотрела на другие колдовские камни. Она хотела оставить их себе, да?

— Да, — кивнул Тимофей. — Она хотела.

Бельгутай вздохнул:

— Значит, я правильно выбрал цель для своей стрелы.

Тимофей не ответил. Подумал отстраненно, что у Бельгутая могла быть и другая цель. Он сам.

— Колдунам, магам и шаманам нельзя доверять хранение таких опасных вещей, — вновь заговорил Бельгутай, глядя уже не на Арину, а на самоцветы с кусками Кощеевой плоти. — Такими вещами должен распоряжаться тот, кто не сможет воспользоваться их силой, а значит, сумеет противостоять соблазну.

— И кто знает, какую угрозу несут в себе эти кристаллы, — добавил Тимофей.

— И кто унесет тайну кристаллов с собой в могилу, — закончил Бельгутай.

Они переглянулись.

— Нас только двое, — заметил Тимофей.

— Но двое — это ведь лучше, чем один.

Да, это лучше. Гораздо. С этим не поспоришь.

— Раньше было шесть кристаллов, теперь — три, — задумчиво пробормотал Тимофей. — Собрать их воедино будет легче.