Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы

Я растерянно схватилась за голову, терзаясь смутными догадками. О чем они говорили? Сестры, погибшие от эльфийских клинков, неудобная оболочка… Прозрение, кажется, находилось где-то совсем рядом, но все никак не торопилось снизойти на глупую меня. Кстати, если уж Марэна и Найли оказались совсем не теми, за кого успешно себя выдавали совсем недавно, то спрашивается: какие враги могли опередить меня настолько, чтобы успеть организовать искусную ловушку? Определенно я еще не встречала иных до такой же степени изворотливых и коварных существ, как эти две лжеохотницы!

Но так или иначе, у меня уже не оставалось времени для мозгового штурма проблемы. И невольно я вновь вспомнила слова своего приютского наставника, брата Флавиана. Тот рекомендовал мне не думать, а действовать. В общем, следует продуктивно использовать эти полчаса форы, отведенные мне охотницами, чтобы из преследуемой жертвы превратиться в затаившегося в засаде охотника, способного обвести вокруг пальца чрезвычайно опасных врагов. Но что бы такое спасительное придумать? Я растерянно огляделась по сторонам, силясь разыскать нечто пригодное для реализации моего плана.

Увы, ничего обнадеживающего не обнаружила. Сейчас я находилась в крохотной комнатушке с одним окном, кроватью и маленьким столиком, вмещающим лишь свечу в подсвечнике и какой-то пухлый сверток. Подергав дверную ручку, убедилась, что меня заперли снаружи, лишив шанса на побег. Итак, единственный путь к отступлению отрезан, а заклинаниями, с помощью которых можно переместиться за стены дома, я не владею. Придется импровизировать на ходу. Утверждают, будто в каждом из нас спит гений… М-да, похоже, мой гений в коме!

Мои размышления нарушила Мифрил. Взобравшись на прикроватный столик, она, недовольно попискивая, положила лапу на сверток. Ее крылышки слегка трепыхались, словно малышка сетовала на мою непростительную бестолковость. Следуя подсказке, я развернула сверток и обнаружила еще одно одеяло, толстое и большое. Решение пришло само собой. Я свернула второе одеяло в рулон, уложила вместо себя в кровать и прикрыла покрывалом, имитируя фигуру спящего человека. Получилось вполне достоверно: в темноте эту «куклу» и вовсе не отличишь от настоящей меня. Я благодарно расцеловала торжествующе курлыкающую Мифрил и спрятала ее под кровать, попросив сидеть тихо и дожидаться моего возвращения. Сообразительная мантикора свернулась в клубочек, заговорщицки поблескивая круглыми бусинками глаз.

Далее я вознамерилась было взломать запертую дверь, но отказалась от этой идеи, понимая, что наделаю много шума и лишу свое появление эффекта неожиданности. Я подошла к окну и внимательно оглядела плотно прилегающие друг к другу створки открывающейся внутрь рамы. К счастью, их запирал всего лишь маленький, хиленький замочек, вставленный в деревянные ушки. Создав крохотный язычок магического огня, я выжгла нехитрое крепление. По комнате поплыл слабый запах горелого дерева. Я распахнула тяжелые оконные створки, и в спальню ворвался поток морозного воздуха, а вместе с ним – клубы мелких колючих снежинок. Ветер завывал на тысячи голосов, умоляя меня не выходить из домика и не отдавать тепло свирепому холоду, безраздельно властвующему в Белых горах. Да, нынешняя ночка явно не располагала к романтическим прогулкам.

Не послушавшись доброго совета северного ветра, я перегнулась через подоконник и глянула вниз. Наметенные за вечер сугробы поднялись вровень с окнами первого этажа, но я не рискнула спрыгнуть в снег, понимая, что отпечатавшиеся следы меня выдадут. Вместо этого я вылезла из комнаты и встала на узкий выступ, образованный торцами балок, опоясывающих дом на уровне разделения этажей. Довольно ухмыльнувшись, закрыла за собой рамы и создала иллюзию замка, висящего на створках. Правда, такой оптический фокус продержится недолго, но, думаю, мне хватит и нескольких минут. Осторожно переступая по обледеневшим бревнам и шатко балансируя, я прошла до середины стены и спрыгнула вниз, приземлившись точно на небольшой козырек над крыльцом. После этих приготовлений я туже завернулась в свой тонкий, насквозь продуваемый ветром плащ, помолилась Неназываемым, прося о помощи, и приготовилась ждать.

Ожидание оказалось коротким. Прошло минут десять с момента побега, когда из отведенной мне спальни вдруг донеслись разочарованные вопли обманутых сестер. Очевидно, они обнаружили, что клетка опустела, а птичка каким-то образом выпорхнула на волю. По дому будто прошелся гневный ураган, сопровождающийся неистовой руганью и грохотом расшвыриваемой мебели. Впрочем, даже этот яростный шум не нарушил мерного храпа моих друзей, который был слышен даже на улице.