Юлия Горская - Дети Арахна

Овэлл покачал головой:

- Их уважали. А я всегда был посмешищем в глазах высокородных подданных королевского двора.

- Теперь все изменилось, - возразил Магнус. - Все те, кто легкомысленно думал о тебе, теперь в твоей власти: их жизни, их судьбы, их души, всё в твоих руках. Ты их король. Правитель да будет правителем, подданный – подданным, отец – отцом, сын – сыном.

- А мой народ-простолюдин?

- Это твоя сила. Никогда не сомневайся в этом. Темны их лица, грубы руки, но души их чисты и верны. Когда тебя предадут благородные господа, взывай к народу, он тебя не покинет. Но помни: правитель, как лодка, а народ – река, чьи воды могут нести лодку, а могут и опрокинуть.

- Как долго носить мне венец? – глухо, не глядя на магистра, спросил Овэлл.

- Пока не придет время передать его тому, кто завоюет мечом право на обладание короны Дэнгора.

- Ты знаешь имя его? – еще тише спросил король.

- Знаю, Овэлл. Он достойный наследник трона Бэгов и одной крови с тобой.

- Значит – Ормонд, – со слезами и обидой в голосе заключил тот.

Магнус не ответил.

Тем временем кортеж медленно продвигалась сквозь толпу, и люди дотрагивались до золотого герба на ее дверцах, до нарядной упряжи великолепной шестерки лошадей, и до бархатных занавесей, за которыми было тихо и темно.

Карета проехала по мосту, что соединял остров Процессий с островом Мастеров; поднялась на Торговый холм, где под ноги лошадям бросали белые и красные розы. Далее путь ее пролегал между полей с принарядившимися крестьянами, которые, завидев процессию, бросались к пыльной дороге и падали ниц. Потом экипаж остановилась возле Военного моста, что вел на остров Грахона, где должен был состояться турнир в честь коронации Овэлла. Несколько десятков дюжих молодцов торопливо потянули цепи, опуская мост.

- Взгляни на эту красоту, – магистр откинул полог, и глаза его наполнились тихим восторгом.

В сиреневой мари виднелись далекие берега, поросшие лесами, красивые холмы с, будто игрушечными храмами, аквамариновые озерца с белыми мостиками и беседками на островках, и синие остроконечные скалы в серебристых лентах водопадов.

Король с тоской взглянул на это чудо и перевел взор на серые, каменистые берега Грахона с крепостным замком Амаса, первого хозяина девяти островов.

- Он напоминает мне Карут, - с грустью произнес Овэлл. – Всем самым пышным красотам я предпочту его суровую строгость.

Мост опустили. Кортеж миновал угрюмый замок и проследовал к ристалищу, где все было готово к турниру. На невысоких башнях, предназначенных для королевских особ, уже установили золоченые троны под пурпурными балдахинами, а вокруг поля возвели многоярусные сооружения для зрителей в виде амфитеатра со ступенчатыми рядами сидений. Верхние ряды для знати, покрытые цветными полотнами, были защищены от солнца и огорожены балюстрадой. Все, кто жаждал лицезреть захватывающие сражения участников турнира, уже прибыли на место. Знатные антигусы заняли почетные места, добравшись до острова более короткой дорогой. Ожидали только короля и Кхорха.

При появлении юного монарха, подданные поднялись с сидений: благородные господа склонили головы, простолюдины выразили преданность радостными возгласами:

- Да здравствует наш король!

Когда утихло наконец всеобщее волнение, герольды провозгласили начало турнира и Овэлл, простившись с магистром, поднялся на восточную башню, где перед ним склонились придворные дамы и сама вдовствующая королева Дэла.

На поле появились участники состязаний, которые имели право называться воинами и носить оружие. Зазвучали имена и титулы тех, кто приобрел их в военных походах под стягами древнего рода Бэгов. Потом названы были их наследники, которые желали показать, что они достойны носить имена предков. В конце перечислялись юноши из незнатных семейств, претендующие на право называться воинами и показать умение владеть мечом. Большинство из них носили на плащах знаки наррморийской обители.

При появлении Кхорха шествие приостановилось. Он спустился с носилок, что несли четверо кифрийцев гигантского роста. На плечах царя царей блистал шитый золотом плащ, на голове – рубиновый венец. Лицо прикрывала маска в россыпях крохотных бриллиантов. Драгоценные каменья блистали и на жезле в руке владыки. Царя сопровождала высокая женщина в черных одеждах жрицы Улхура, закутанная газовым покрывалом.

- Святой Аспилус да хранит нас всех, - с трепетом произнесла Дэла и оградилась знаком небесного божества. Она строго опустила длинные ресницы и скрестила руки на коленях, перебирая пальцами лиловую материю платья с золотой отделкой. Правила двора и законы Кхорха позволяли ей сегодня заменить траурный плат на обычный, белый и кружевной. Однако личико ее выражало глубокую печаль, и душа скорбела, предчувствуя скорую неволю. Дэла могла оставаться во дворце, пока пасынок не назовет имя той, которая станет его женой и королевой. И именно ей, вдове короля Авинция, предстояло выбрать правителю Антавии невесту.