Виктория Мариновская: Над уровнем неба

ШЕСТОГО СЕНТЯБРЯ?! Господи, похоже, головой меня хорошо ударили. Я же не целый год здесь провалялась... Или... или все таки целый?

-Я что здесь целый год пролежала? - в ужасе я не поверила своим ушам.

-Света тебе плохо? - нахмурилась мама, заметив как побледнело мое лицо — Что ты такое говоришь? Конечно, нет. Ты была в коме почти неделю...

Я вообще ничего не понимала. Судя по моему растерявшемуся лицу, не понимала и мать. Мы с минуту смотрели друг на друга удивленными глазами, пока в палату не зашли врач и медсестра.

Высокий моложавый доктор с карими глазами и модной прямоугольной бородкой просмотрел все показания приборов, померил мне пульс и послушал легкие.

-И как молодая леди себя чувствует? - внимательные карие глаза пристально смотрели на меня.

-Нормально. - Соврала я. На самом деле отчаянно болело ребро или ребро, руки, ноги. Особенно беспокоила голова, которая была большой и звонкой, словно колокол по которому усиленно стучали.

-По-моему не совсем... Она путается со временем. - Нерешительно добавила за меня мама.

-Ну, это не удивительно, - усмехнулись карие глаза врача — При таком сильном сотрясении и не такое мудрено...

Мама обеспокоенно взглянула на меня.

-Я зайду еще позже, проверить твое состояние, а медсестра добавит тебе обезболивающего. - Доктор спокойно кивнул мне и вышел из палаты.

Чуть полноватая женщина в белом халате, быстро что-то ввела мне в капельницу и буквально через пару минут я почувствовала приятное тепло, растекающееся по правой руке. Постепенно боль начала притупляться, и я смогла немного сконцентрироваться.

Судя по тому, что палата была одноместная, да еще и матери разрешали постоянно находиться при мне, значит, Гоша занес солидную сумму в честь моего выздоровления.

Гоша! Я же совсем забыла о его подарке — автомобиль был порядком помят.

-Ой, мам, а Гоша сильно расстроился? - виновато просипела я - Я не хотела, что бы так получилось... Просто у машины разорвало колесо, и я не смогла удержать ее на дороге!

-Из-за чего? - мамины брови поползли вверх. Она посмотрела на меня так, будто услышала, что я новый президент России. — Из-за чего Гоша должен расстроиться?

-Ну, из-за автомобиля! Он был почти новый, а я не смогла удер... - но встретившись взглядом с мамой осеклась. Выражение на ее лице было престранное. Что еще не так?

-Из-за какого еще автомобиля? - слишком равнодушно поинтересовалась мать. Ее неправильное спокойствие тревожным осадком легло у меня на душе.

-Ну, из-за Хендая, которого он подарил мне на день рождения... - я снова запнулась, а мать выразительно взглянула в окно — зеленые деревья вполне ясно говорили о том, что до моего дня рождения так же далеко как от Москвы до Сиднея. И я уже поняла по тревоге, нарастающей в ее глазах, мать знать ни чего не знает, ни о каком авто.

Так. Я отчаянно зажмурилась и снова открыла глаза. Происходит что-то странное. То, что я не сплю, это точно. Слишком больно для того что бы окружающаяся действительность оказалась сном. Но что-то было явно не так – какая-то непонятная путаница с датами да и мама отчего-то ведет себя так, словно ничего не знает о подарке Казакова.

Что же происходит?

Вариантов было всего два.

Вариант первый — я получила сильное сотрясение и очевидно в моем мозгу произошли какие-то изменения, от которых сознание помутнело.

Вариант второй — я сплю.

Но я все прекрасно помню и уж не сплю точно!

Получалась сущая бессмыслица.

Я устало прикрыла глаза.

Мама как-то слишком торопливо выскочила из палаты. А минут через десять еще раз зашла медсестра и снова что-то мне вколола. Я медленно начала засыпать, так и не разобравшись, что же происходит.

Но я четко помнила все что случилось. И холодный жестокий взгляд Ариэль, и боль от ушибов и переломов. И то, как Алешка упал на холодную землю... Прощальные слова Артура. Но мать какая-то странная... Я вдруг поняла, что жутко устала и хочу спать. Нужно будет подумать об этом потом, когда снова проснусь.

Но тут тихонько постучали и в полуоткрытую дверь просунулась папина голова.

-Светик! - отец торопливо протиснулся в палату, держа в правой руке огромный букет цветов. - Как я рад, что ты очнулась!

Он хотел было обнять меня, но, так же как и мать, испугавшись моего забинтованно-загипсованного состояния, пожал лишь кончики моих пальцев. Отец так и застыл, неловко держа букет в одной руке, а мои пальцы в другой. Со вздохом мама вытащила розы из папиных ладоней и положила на стол.