Джон Толкин - Две башни

– Да, нужно отдохнуть, – тотчас согласился Фродо. – Найдем какой-нибудь закуток потише. следующий переход будет трудным, – он чувствовал, что самое главное сейчас – преодолеть это последнее препятствие, и тогда он сможет совершить задуманное. По крайней мере, так ему казалось в этот мрачный час усталости у ворот страшной крепости Кирит Унгол.

Они нашли расщелину, защищенную от ветра, и устроились там. Фродо с Сэмом поглубже, Горлум поближе к выходу. Надо было поесть. Они понимали, что это – последняя трапеза перед спуском в Неназываемую Страну, может быть, вообще последняя совместная трапеза. Угощение было очень скудным. Кое-что еще оставалось от припасов Фарамира, ну и, конечно, лепешки. Пить не стали, только смочили пересохший рот.

– С водой-то плохо, – сказал Сэм. – Но что бы они не пили, нам оно не подходит.

– Тогда хорошо бы наполнить фляжку. Но здесь воды нет, а Фарамир, помнится, говорил, что воду из Моргула пить нельзя.

– Он сказал: «Не пить воды, что течет из долины Живых Мертвецов», – возразил Фродо, – а мы сейчас не в долине, здесь любая вода будет течь туда, а не оттуда.

– Все равно я ей не доверяю, – пробурчал Сэм, – разве что буду помирать от жажды. Здесь везде что-то не так, – он принюхался. – А запах! Вы его слышите? Странный запах, душный, мне он не нравится.

– Мне здесь ничего не нравится, – отозвался Фродо, – ни ветер, ни камни. И земля, и вода, и воздух – все здесь проклятое. Да только другого-то пути нет.

– Это верно, – согласился Сэм. – Мы бы, коли заранее знали, никогда сюда бы не сунулись. А что? – оживился он, – наверное так часто бывает, вот в старых сказках о всяких подвигах и приключениях. Я думал – герои в сказках ищут подвигов и совершают их потому что хотят, что им это интересно, – ну для развлечения, если вы понимаете, про что я толкую. Но в настоящих сказках, которые запоминаются, дело вовсе не в этом. Там герои просто попадают куда-нибудь, потому что таков их путь. Они ведь могут вернуться , как и мы, например, да только не возвращаются. Про тех, кто вернулся, сказок не складывают и песен не поют. Которые до конца шли, те – другое дело. А конец-то, знаете, не всегда бывает хорошим, для героев-то. Когда сказку слушаешь, может по-другому кажется... Хотя можно все-таки и домой вернуться. Пусть даже там все будет по старому, ан нет, все по другому, потому что ты уже другой. Вот так было со старым Бильбо: после своих приключений он переменился. Сказки, в которых все благополучно – не самые интересные, хотя, конечно, попасть в их лучше всего. Интересно бы знать, наша сказка какая?

– Интересно, – согласился Фродо. – Только я не знаю. В настоящих сказках всегда так. Ты можешь знать или догадываться, как она кончится – хорошо или плохо, но те, кто в ней, не знают. И ты даже не хотел бы, чтобы знали.

– Конечно, нет! Вот, хотя бы Берен: он и не думал, что добудет Сильмарилл, и все-таки добыл, а ему приходилось гораздо хуже, чем нам сейчас. Это, конечно, длинная сказка, в ней есть и горе и радость, и многое другое. Сверкающий Камень, помните, попал к эльфам, а потом превратился в Вечернюю Звезду. И – ох, как это я до сих пор не думал! У нас... то есть у вас тоже есть немножко от его света, ну, в той склянке, которую дала Галадриэль. Выходит, наша сказка похожа на ту! Неужели старые-то сказки не кончаются никогда!

– Нет, сами собой не кончаются, – задумчиво сказал Фродо, – это герои появляются и уходят, когда их дело сделано. Когда-нибудь и наша роль придет к концу.

– Вот уж тогда выспимся! – невесело сказал Сэм. Мне этого больше всего хочется. Просто отдохнуть: спать, а потом проснуться и поработать в саду. Все эти важные замыслы не для меня. Но все-таки интересно, попадем ли мы когда-нибудь в песню или сказку? То есть, конечно, попасть-то мы в нее уже попали, но я хочу сказать, будет ли кто-нибудь через много-много лет рассказывать ее вечером у очага или читать в большой книге с черными и красными буквами? И чтобы дети говорили: «Расскажи нам о Фродо и о Кольце», и чтобы сказали: «Да, эта сказка – моя любимая. Фродо был очень отважный, правда, отец?» «Да, сынок, он был самым отважным из хоббитов, а это немало значит».

– Это даже пожалуй слишком много значит, – от души рассмеялся Фродо. Странно прозвучал этот смех. С тех пор, как Саурон захватил эту страну, здесь не слышали такого звука. Сэму показалось, что камни кругом прислушиваются, а высокие утесы нагнули вершины. Но Фродо ничего не замечал, он смеялся.

– Ну, Сэм, – сказал он, – послушать тебя, так сказка написана. Ты, правда, забыл еще одного героя – Стойкого Сэма. «Папа, – произнес он детским голосом, – мне хочется послушать про Сэма еще. Почему ты не записал о нем побольше? Они такие забавные! А Фродо не ушел бы без Сэма далеко, правда, папа?»