Юлия Морозова - Телохранитель для мессии

Подобрав меч, я тяжело поднялась на ноги. Вытертое, оторванным для симметрии, левым рукавом лезвие Неотразимой скользнуло в ножны.

Хорошо, что волкодлаки не издают леденящих кровь и будящих всю округу воплей. Лагерь продолжал мирно почивать, а охрана спокойно переговариваться.

Пора предупредить власти, не все же мне одной надрываться!

Пошатывающийся походкой я двинулась в сторону тепла и света. Мой тихий оклик сразу привлек внимание Головы. Мужчина с готовностью отправился со мной на место происшествия, видимо, тайно надеясь, что парень отозвал его в сторонку, чтобы сообщить о том, что одумался и жаждет попасть в лапы к Палате.

Пришлось его разочаровать.

Он не проронил ни слова, споро собирая то, что осталось от чудовища, в изрядно порванный мешок. Потом так же методично замел следы преступления, засыпав сгустки черной крови комьями земли и вырванным дерном. Закончив все уборочные мероприятия, сделал приглашающий жест и отправился к полыхающему костру, куда были препровождены останки горе-оборотня. Не самое разумное решение, учитывая ту мерзкую вонь, которая распространилась при его бойком горении. Молодые парни стоявшие на карауле побледнели и спали с лица еще больше, когда их бравый командир зашелся в свистящем шепоте.

— Какой идиот догадался оставить это в пределах круга, не защитив со всеми предосторожностями?!! О раненных все подумали, амулетов кучу нацепили, чтоб, если вдруг что, не попусти Сохранитель! А об убитом товарище не покумекали! Теперь его душу не спасти, — брызжущая слюна из рассерженного рта летела во все стороны. — Если бы не этот мальчишка, сейчас половина спящих была перерезана, пока бы вы спохватились. А то и того хуже, оказался нарушен обережный круг и помоги нам тогда Единый! Хотя, что помогать таким остолопам!

Подступившие к разъяренному Голове более опытные войны были мрачнее некуда. Один из них высокий мужчина с пышными русыми усами и выгоревшей до белизны шевелюрой подошел ко мне и хлопнул по плечу. От этакого дружеского хлопка я чуть не навернулась вперед кувырком.

— Спасибо парень, спас наши дубленые шкуры! Хотелось бы узнать имя доблестного спасителя, — в голосе, несмотря на все старания ее скрыть, проскользнула насмешка.

Я была лаконична до неприличия:

— Рель, — в конце концов, имею право не рассказывать всю родословную: разбудили среди ночи, травят какой-то гадостью.

Как ни странно, меня поняли как нужно:

— Малец обещан Храму, Калтан. — все понимающе закивали в ответ на реплику командира, как будто это все объясняло. Возможно, так и было.

Усталость решила, что довольно пожаловала мне времени опамятоваться и пора уже ей вступать в свои права. В глазах нехорошо потемнело, тело ощутимо покачивало, а необходимо еще как-то дотащиться до нашей повозки.

— Давайте завтра поговорим, а? — просительно протянула я. — Спать-то как охота! Жутко.

Фраза разрядила обстановку — все встало на свои места: бравые воины и юнец, у которого еще «молоко на губах не обсохло», отпрашивающийся баиньки, а вовсе не таинственный воин Храма. Можно идти восвояси.

Уже почти возле нашей телеги меня негромко окликнул все тот же начальник стражи.

«Никак не расстанетесь» . Любовь, наверное. С первого взгляда.

— Ма… Рель, если все-таки раздумаешь идти в Храм, отправляйся в Рин, спроси рента Алата, там меня все знают, да и не только там. В два счета найдем тебе работенку…. — он ненадолго замолчал. — Не торопись к церковникам, порядки там у них — не побалуешь. Просто подумай об этом.

Мужчина развернулся и пошел в обратную сторону, а я, оставив все глобальные размышления на потом, последним усилием сменила растерзанную рубашку с ампутированными рукавами на чистую, забралась под теплый плащ, чуть подвинув своих так и не проснувшихся подружек, и сдалась на милость заждавшимся сновидениям.

Нахальный острый стебель, непонятно как пробравшийся сквозь дерюжку, куртку, жилет и рубашку колол кожу. И никакие старания не помогали избавиться от настырного раздражителя. Чертыхнувшись, я открыла глаза навстречу наступившему утру. Оно оказалось превосходным. Все как положено: нежно пригревающее солнышко, поющие птички, легкий теплый ветерок и красота позднего лета вокруг. Воспоминания о прошедшей ночи, не выдержав конкуренции с солнечным днем, трусливо скрылись в глубинах памяти.