Лиланд Модезитт - Смерть Хаоса

– Постой, дорогая. Надеюсь, ты не в обиде за то, что я так тебя называю. Мне известно, что там, в Кифросе, ты командующая, а стало быть, важная персона, но ты дорога Леррису, а значит, и мне.

– Донара… – попытался вмешаться отец.

– Гуннар, у нас еще осталось время, и я в кои-то веки намерена использовать его с толком. Так вот, – матушка снова обратилась к Кристал, – кроме того, ты дорога мне и сама по себе, как человек. Для меня важно, чтобы это стало тебе известно. Люди слишком часто не говорят друг другу очень важные вещи, пока не становится слишком поздно, а нам, как ни крути, предстоит серьезное испытание.

Я собрался было сказать матушке, что она говорит так, будто прощается с нами перед смертью, но вдруг подумал, что она, пожалуй, более реально смотрит на вещи, чем многие из нас. В конце концов, я уже ощущал впереди холодную гармонию корпусов стальных кораблей.

Потом матушка перевела взгляд на меня, и я увидел скрытую за ее улыбкой незащищенность.

– Леррис, мы не всегда делали то, что следовало, но помни: твои родители любили тебя даже тогда, когда могло показаться, будто это не так. Ну… – она прокашлялась, – делай что должен, а я не буду тебе мешать.

Матушка подалась вперед, и ее губы скользнули по моей щеке.

Отец лишь взглянул на меня, но я понял, что он чувствует то же самое. Я обнял его, и на миг мои глаза затуманились.

Земля содрогнулась.

– Вижу какой-то дым! – оповестил всех Валдейн.

Разомкнув объятия, я утер глаза тыльной стороной рукава и сосредоточился на поднимающейся из глубин гармонии. Кристал непроизвольно коснулась рукояти меча, но не обнажила его, а подошла к Валдейну.

– Когда все начнется, они полностью сосредоточатся на магии. Будь начеку: им может потребоваться защита.

– Есть быть начеку!

Валдейн кивнул, и Кристал вернулась ко мне.

Поверхность Восточного океана была гладкой, блестящей и неподвижной, словно стекло: на моей памяти, даже в гавани Расора во время летнего безветрия волнение бывало заметнее.

На юге появились черные точки: корабли приближались к полосе клубящегося над самой водой тумана. Отец нахмурился, и туман уплотнился. Корабли неуклонно двигались вперед. Над трубами горделиво поднимались столбы дыма, носы разрезали воду, позади тянулись кильватерные следы.

Я напрягся, вытягивая гармонию из железного хребта Отшельничьего, от самого Края Земли до того места, где мы сейчас стояли. Казалось, будто бездонные глубины поглощают мои усилия и чуть ли не смеются надо мной. Я утер лоб, а Кристал коснулась моей руки, и мне передались ее тревога и напряженность. Пальцы Кристал судорожно сжимали рукоять бесполезного сейчас меча.

Пока я изо всех сил направлял потоки гармонии и хаоса, сокрытые в глубоко залегающем железе, корабли Хамора заполнили весь южный горизонт. Бесконечные ряды черных корпусов, поднимающиеся к небу белые дымки, безупречная гармония холодной стали и заключенный в ней хаос пороховых зарядов. За броненосцами следовали восемьдесят транспортов, полных солдат. Мысль об этих людях заставила меня сглотнуть: с одной стороны, в происходящем не было их вины, с другой – в случае успешной высадки на остров они не колеблясь начнут резню.

Мне захотелось, чтобы на одном из этих кораблей находился сам император Стестен. Правители обязаны подвергаться тому же риску, что их солдаты и матросы.

– Тьма… – Хайтен уставилась на залив.

– Никогда не видал столько кораблей, – пробормотал Деркас.

Я тоже раньше не видел такой армады, но не считал нужным всем об этом сообщать.

– Это всего лишь корабли, – буркнула Тамра, подойдя поближе к моему отцу и остановившись рядом с ним.

– Но их уйма! – возразила Джинса.

Уйма кораблей, а значит – множество пушек, несметное количество снарядов и неисчислимые жертвы. Я сглотнул. Неисчислимые жертвы с обеих сторон.

Кристал сжала рукоять меча, но потом ослабила хватку.

Дядюшка Сардит продолжал изучать стену.

Мой отец закрыл глаза. Нити гармонии, невидимые, нематериальные, но вполне реальные, тянулись от кончиков его пальцев к ясному сине-зеленому небу. На некоторое время он застыл неподвижно, потом перевел дух, но не расслабился.

Началось.

На миг я ощутил, как такие же потоки исходят и от Тамры: на лице се светилась улыбка.

Преграждавший путь хаморианскому флоту туман сгустился; небо, только что безупречно ясное, затянула смутная пелена. В высоте начали формироваться серые облака.