Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова (Отшельничий остров - 1)

Лиланд Модезитт

Магия Отшельничьего острова

(Отшельничий остров-1)

Перевод. В. Волковский

Это - мир вечной войны Черных и Белых магов.

Мир великой войны хаоса и порядка.

Только - в войне этой магию Порядка подчинили себе Черные... а воистину, может ли быть по-иному, если Черная Магия - плоть плоти и кровь крови ритуального искусства?

Белым же достался на долю Хаос. И воистину, кто поспорит с этим, если Белая Магия - свободное, творящее будущее искусство?

Черные маги поселились на острове Рекласс, а тех, кто не стремится к совершенству, кому наскучил извечный порядок, изгоняют на континент, в царство Белой Магии. Одним из таких изгнанников оказывается юноша Леррис, который сам не знает своей истинной магической природы и которому суждено потрясти до основания Царство Хаоса...

I

Подрастая, я все чаще задумывался о том, почему решительно все в Уондерноте кажется мне таким тусклым и наводящим тоску. И ведь нельзя сказать, чтобы мне не нравился безупречный хлеб, ежедневно выпекавшийся моим отцом или тетушкой Элизабет. Не говоря уж об искусно вырезанных игрушках и прочих подарках, какими дядюшка Сардит радовал меня в день рождения, да по Высоким Праздникам - тоже.

Насколько я, юнец, мог понять из добродушных разговоров здравомыслящих взрослых, безупречность тоже имеет свою цену. И мне, что, возможно, и не диво для пятнадцатилетнего паренька, приходилось платить за нее скукой. Однако там, где совершенство - или стремление к таковому - ценится превыше всего, скука порождает известные затруднения.

Отшельничий остров благодаря своим огромным размерам и обособленному жизненному укладу иногда именуется "малым материком". А жизненный уклад его построен на этом самом пресловутом стремлении к совершенству. Что, безусловно, имеет своей целью всеобщее благо. Но... Такого рода соображения и рассуждения никак не могли удовлетворить юного непоседу.

- Пойми, Леррис, - время от времени твердил мне отец, - совершенство есть необходимое условие хорошей жизни. Оно одно способно оградить от разрушения и обеспечить добру безопасное пристанище.

"Почему? Каким образом?" - таковы были извечные вопросы, на которые я (во всяком случае, как мне казалось) не мог получить удовлетворительных ответов.

Когда мне минуло пятнадцать - возраст, в котором определенно пора браться за ум - поучать меня принялась и матушка.

- Леррис, и в природе и в жизни сосуществуют основополагающие силы созидания и разрушения. Созидание зиждется на гармонии или порядке. Именно гармонию мы стараемся поддерживать...

- Ты говоришь совсем как магистр Кервин... "Гармония есть то, что противостоит хаосу... а поскольку хаос неразрывно связан со злом, нам должно всячески избегать любых актов разрушения, кроме самых необходимых..." Да знаю я, зачем нужно совершенство. Знаю! Прекрасно знаю! Мне другое непонятно: если совершенство есть проявление гармонии, то почему эта ваша гармония навевает такую нестерпимую скуку?

- Сама по себе гармония не скучна, - пожала плечами матушка. - Если порядок кажется тебе скучным, то причину стоит поискать не в порядке, а в себе самом. Но коли уж с нами тебя так донимает скука, а для ГАРМОНИЗАЦИИ ОПАСНОСТИ ты еще не дорос, то... - тут она бросила взгляд на отца. - Что ты скажешь насчет того, чтобы пожить годик у дядюшки Сардита да поучиться столярному ремеслу?

Похоже, предложение матушки определить меня в обучение к мужу его сестры удивило и моего отца, однако в ответ на его недоуменный взгляд матушка сказала:

- Гуннар, мы с Сардитом уже обо всем договорились. Дело, конечно, нелегкое, но он согласен.

- С чего это оно нелегкое? - фыркнул я. - Да мне ничего не стоит выучиться любому ремеслу.

- Ага, - усмехнулся отец, - недели две-три ты даже способен учиться с интересом.

- Это не значит, что из тебя обязательно выйдет мастер-столяр, добавила мать. - Однако ты приучишься к дисциплине и приобретешь полезные навыки, которые пригодятся, когда придет время предпринять ГАРМОНИЗАЦИЮ.

- Мне? С чего бы это я отправился в какие-то там скитания-испытания?

- Да уж придется, - усмехнулся отец.

- Тут и говорить нечего, - поддержала его мать.

Ясно было одно: мне предоставлялась возможность научиться мастерить ширмы, столы, стулья и шкафы, которыми славилась мастерская Сардита. Я знал, что за его изделиями время от времени приезжали купцы - и из Кандара, и даже из торговых городов Остры.