Яна Алексеева: Сестра Рока

— Я, Эрнани, истинно Гьяретта, по праву крови, по праву власти, по праву силы, по праву обещавшей и верной, владея долгом, честью и верой иной…

Легко взмахнув клинком, я позволила короне соскользнуть с лезвия. Она взлетела, плавно вращаясь и разбрасывая вокруг себя мелкие радужные искорки. Одновременно с пальцев так и воздетой вверх руки сорвалась еще одна ярко-синяя плеть.

— …Отдаю Ключ Крови тебе.

Молния пригвоздила к камням тело некроманта, когда он начал подниматься, нараспев произнося заклинания. Пробитая грудь не позволила ему продолжать. Волна судорог прошлась по телу. Искра перескочила дальше, заставляя корчиться от боли замерших в коридоре кукол. Потеряв хозяина, они бессмысленными кучами валились на землю. Воздух наполнился стонами и тихим, на грани слышимости, воем. А Корона приземлилась прямо в руки Черного принца.

— Владей и помни, цени и верь… Хранитель.

Я выдохнула, опускаясь на колени. Стена, отделявшая меня от реальности, истаяла. Я горько улыбнулась. Вот и все, вот и все. Совсем не так, как хотелось бы мне. Верей-аали довольно урчала, а прочие осколки недоуменной волной осели на дно подсознания. Как это могло произойти, боги? Этого ли вы хотели? Но мир в любом случае уцелел.

Риланд, неловко развернувшись, уставился на меня. В побелевших от напряжения пальцах он сжимал корону.

Ну же, мой принц, я обещала вам помощь! Воспользуйтесь ею. Не вслух, но всем своим видом я продемонстрировала, что ему надо сделать. И поскорее!

Меч, тихо звякнув, лег на камни, спина выпрямлена, одна рука уперта в колено, другая касается пыльного, залитого кровью пола кончиками пальцев, подбородок вздернут уверенно. Так приносят присягу высокие лорды…

Ну же, мой принц, сделайте это!

И он медленно, под моим делано одобряющим взглядом, возложил корону себе на голову.

Мир всколыхнулся, на миг вырвались из-под контроля крылья холода, под разочарованный рев с Изнанки невидимые связи слились в единое целое, сплетая корону, Замок, принца и Вуаль прочными, бесконечными нитями.

Тихий предсмертный всхлип сорвался с губ некроманта. Живучий, но… Пара сотен нитей, связывающих его с реальностью, резко лопнули.

Я опустила голову, не замечая… да, не замечая, как Риланд с трудом, через боль и бессилие делает шаг вперед. И сказала, понимая, что обратного пути не будет никогда:

— Мой король…

Зима властно вступила в свои права. И та часть дворцового парка, которую можно было разглядеть через затянутое морозным узором окно, была заметена снегом. Проведя пальцем по стеклу, я лениво развернулась и неторопливо вернулась к камину. Пляшущий на дровах огонь завораживал. Усевшись в кресло, я погрузилась… Куда? В прошлое, мертвое, недоступное прошлое, раз за разом перебирая произошедшие не так давно события. Не в поисках виноватых, а просто вспоминая. Прошлое мертво, а будущее неизведанно. Есть только этот миг, уютное кресло, танец снежинок за окном и кружащий голову голод. Есть планы, прогнозы, предположения, предпочтения…

Ну и собеседник, порой являющийся в мои личные покои.

Вот и сейчас…

Тихий скрип, легкие шаги. Я, полуобернувшись, киваю. Он. Легок на помине.

Черный камзол, аккуратно убранные темные волосы, непроницаемое лицо и пристальный взгляд. Мой король. Слегка улыбаясь, протягиваю руку для поцелуя. Хищник в короне грациозно склоняется, касаясь губами прохладной кожи.

— Кузина, мое почтение.

— Мой король. Прошу прощения, что не встаю.

— Я прощаю вас.

— Как всегда. — Ласковая улыбка, небрежный взмах рукой, танец двух Сил, осторожно соприкасающихся флерами.

Я все еще играю. Каждый день новая роль. Но начинается все с одного и того же вопроса:

— Так кто же вы, моя дорогая?

Улыбаюсь, поправляя локон, выбившийся из высокой прически. Ответ так же привычен:

— Так ли вам надо это знать, мой король? Ведь это так скучно — знать все.

— Но в таком случае игрок скорее окажется в выигрыше.

— Но тогда партия будет так скучна!

Он соглашается. Безумием было бы утверждать обратное.

Потом, бывает, мы просто молчим или начинаем перебрасываться словами, складывая их в многослойные, сложные для понимания конструкции. Это отдых, когда почти все маски сброшены и остаются лишь самые любимые.

Но проходит время и надо возвращаться.

Так и теперь.

Мы встаем, я касаюсь кончиками пальцев предложенной руки, гибким движением расправляя пышные сиреневые юбки придворного наряда. Мы идем. По длинной анфиладе вычурно украшенных покоев, мимо окоченевших стражников, испуганных придворных и прочих приближенных.