Яна Алексеева: Караванщица

Восточный базар… Что может быть интереснее? Протяжные крики зазывал, густые ароматы благовоний, мешающиеся с запахами сластей и деликатесов. Маленькие жаровни, на которых бродячие торговцы грели напитки… И ряды, бесконечные ряды тряпичных палаток. Торговля процветала, между разноцветных, увешанных лохмотьями и блестками лавок сновали люди. То тут, то там мелькали легкие кафтаны, модные в княжествах, строгие, формальные сигизийские наряды, инсолийские и индолийские туники и ронийские камзолы. Но больше всего было длинных, многослойных, то лежащих на плечах тяжелыми складками, то стремительно летящих следом за хозяевами тонких палетт. В конце концов, эта ярмарка была раскинута на перекрестке шести дорог, в оазисе Медал, принадлежащем каганату Рани, одному из десятков мелких государств, служащих буфером между Индолой и Алан и ей, весьма варварской империей.

Из толпы на краю базара вынырнула женщина лет тридцати пяти, в короткой, до середины лодыжек, юбке из-под которой виднелись узкие кожаные штаны и легкой цветастой рубашке. Обернувшись, она махнула кому-то рукой, звонко пожелав удачи, отбросила с лица пряди вьющихся каштановых волос и целеустремленно двинулась вдоль ряда выставленных на продажу лошадей. Она очень походила на местных жителей плотным телосложением и лицом. Раскосые узкие глаза под тяжелыми веками внимательно обшаривали торговые ряды, полные губы кривились в довольной улыбке. На широких скулах пылал румянец, перекрывая даже загар.

– Э, красавица, купи лошадку! – крикнул один из торговцев.

– Благодарю покорнейше, почтенный Седаэ, своих хватает, – женщина приветливо кивнула седому морщинистому старику, расположившемуся под навесом в компании трех тонконогих изящных животных. Он сам походил на одну из них. Поджарый, сухой, загорелый едва ли не до черноты, даже волосы кучерявились, как гривы его животных. Женщина остановилась, поправляя ворот, на котором висела тяжелая гильдейская бляха с гравировкой в виде колеса. Такая же украшала столб, поддерживающий тряпичный полог.

– Дела идут неплохо, Нирина? – голос торговца похож на скрип несмазанных рессор.

– О, да, – она вежливо кивнула, присев рядом на корточки, почесывая за ушами вынырнувшую из сумрака кошку.

– Три каравана, э? А никто не верил, что ты справишься. Молодец. Хвалю, вот только…

– Спасибо, дядюшка Сэ, – серьезно кивает женщина, – только давайте без этих ваших «вот только…».

– А ты повежливей, щеголиха, – собеседник, прищурив и без того узкие глаза, дернул женщину за прядь волос.

– Дядюшка! – возмущенно возопила Нирина, вставая. – Моя репутация!

– Беги, работай. И если что необычное произойдет, не спеши… – старик серьезно глянул на бывшую свою ученицу. – Не спеши.

Та не менее серьезно кивнула в ответ и задумчиво побрела к своей стоянке.

Седае Нэрин, старейшина караванщиков, только головой покачал, поджав губы.

– Пора бы тебе и замуж, девочка, а то все одна да одна, нехорошо. Ну да ладно, судьба видать, такая…

Нирина Вирин задумчиво добрела до уютной зеленой стоянки. Пожалуй, не скажи старик на прощание свое «не спеши», она бы отдала должное и извивающимся на помосте в ритме скорпионьей свадьбы под тягучую мелодию танцовщицам. Да и продавца сластей, зазывно вертящего звонкие трещотки, не миновала бы. Но… не спеши! Где, когда и зачем?

Ох уж эти караванщики! Женщина закатила глаза, устало присаживаясь в тени своего фургона. Немного лицемерно посетовав на своих соратников по гильдии, погрязших в местечковой политике, потом порадовавшись тому, что ее основные капиталы благополучно лежат в гномьем банке, достала из кармана пергаменты.

Ну и каков баланс на нынешний год? Сигизийский Торговый дом Вирин собрал три каравана, по обычному маршруту. Сигизия-Индола-Рония, Княжества-Сигизия-Каганат и Герония-Инсола-Рония-Мерония. А сама владелица традиционно наведалась в оазис Перекресток шести дорог, на весеннюю ярмарку. А потом собиралась сделать Большой летний круг по дорогам континента. Вовсе не обязательно то делать самой владелице, но… но в этом и есть суть ее успеха. Она знает, где и что нужно купить или продать. К тому же Нирина любила все это. Вечное движение, новые старые места, бесконечный водоворот людских судеб. Движение это жизнь, как говорила мать.

Так вообще-то многие торговцы поступают. Или сами ездят со сборными караванами, разведывают пути и спрос, или наследников с приказчиками верными отправляют. Только вот ей послать некого, она сама – наследница. Единственная на всю Сигизию женщина – владелица торгового дома, да немаленького, занимающегося не только караванной торговлей, но и крупными сделками с землей, драгоценностями и магией…