Клайв Баркер - Абарат. Абсолютная полночь

— Где они ловят рыбу? — спросила она одного из хозяев.

— К западу отсюда, — ответил хозяин, — в проливах между Гномоном и Горгоссиумом.

Запад, подумала Кэнди. Оттуда эти птицы и летят. Что происходит? Скорее всего, что-то на Горгоссиуме.

Поскольку рестораны у гавани не могли ничего им предложить, они решили подняться в город и поискать что-нибудь еще. Крутые вымощенные булыжниками улицы затрудняли подъем. Но наградой им служил смех играющих детей. Рыночная улица была полна народу, однако даже в такой толпе трудно было не заметить возвышавшегося над ней зеленокожего человека с пронзительными глазами. Это выглядело странно, поскольку зеленый человек был весьма невысокого роста.

— Вы посмотрите, кто здесь, — сказала Кэнди с улыбкой. — Это же Эдди Профи!

— Где? — спросил Шалопуто.

— Да вот же, прямо перед нами. И он стоит на плечах Бетти Гром.

— Эдди и Бетти? — сказал Двупалый Том. — Ты это придумала?

— Они актеры, — объяснил Шалопуто. — Когда-то они поставили о нас пьесу. Было очень смешно.

— Я никого не вижу, — сказал Джон Хват, самый низкий из братьев.

Том приподнялся на цыпочки и кивнул.

— Ага, вижу. Вы только гляньте. Она роскошна. Все эти блестки. А мышцы какие!

Они появились из толпы, и теперь все могли видеть, что их сопровождает приятель-сценарист, пятифутовая обезьяна Клайд, махавший им рукой.

— Так-так-так, — сказал Эдди Профи. — Да это Квэнди Крокенвдуш и ее приятель Капуто!

Кроме Кэнди и Шалопуто, никто ничего не понял.

— Как я люблю воссоединения! — сказала Кэнди и начала всех друг другу представлять.

Перезнакомившись, они решили, что следующим в списке их дел стоит обед, и направились вверх по улицам Смеха-До-Упаду. Одна из них заканчивалась рынком со всевозможными товарами. Здесь продавались плоды Часа, одаренного солнцем и дождями, бесконечные ароматы утра поздней весны и даже некоторые фрукты, названия которых Кэнди были известны — абаратские виды вроде тантаренты, гнилушек доэманны и кутури, — однако гораздо больше на прилавках было того, чего она не знала.

— Запретные плоды, — сказал Эдди Профи и взял один фрукт весьма пышных форм. — Это большая девочка, — добавил он с хитрой усмешкой. — Похожа на тебя, Бетти.

Фрукт действительно напоминал весьма соблазнительную женскую фигуру. Бетти не обиделась.

— Если это я, то я его и возьму, — сказала она.

— Это лучшие морианы из всех, что у нас были за долгое время, — сообщил торговец.

— А в чем подвох? — спросила Кэнди.

— Скажи ей, — ответила Бетти, откусив голову морианы, а затем и верхнюю часть фрукта. Запах его розовой мякоти был такой вкусный, что от удовольствия у Кэнди закружилась голова.

— Ух ты! — сказала она.

— Отличные, правда? Но я тебе не дам. Попроси Эдди, пусть он купит тебе другой, — сказала Бетти.

— Почему я должен…

— Ты купил мне, — сказала Бетти.

— И я за это должен платить?

— Кстати, где деньги? — спросил древозубый торговец.

— Я заплачу за один, — и Эдди показал торговцу один крючковатый зеленый палец.

— Одна мориана стоит семь патерземов.

— Семь! — воскликнула Кэнди. — Ничего себе!

— Ты где была? — хмыкнул торговец. — Сейчас патерзем стоит меньше, чем раньше.

Пока Эдди платил за фрукт Бетти, Кэнди шарила по карманам. У нее оказалось всего два патерзема и мелочь.

— Где Шалопуто? — спросила она себя вслух. — У него вся наша наличность.

Сказав, что она идет искать Шалопуто, Кэнди отправилась вдоль ряда прилавков, решив, что он где-то впереди. Она удивилась, не обнаружив его поблизости — вероятно, он ушел исследовать более интересные места. Кроме того, зная Шалопуто, можно было предположить, что он смотрит представление театра марионеток, выступавшего перед детьми и взрослыми в самом конце улицы. Она начала пробираться сквозь толпу к театру кукол, то и дело поднимаясь на цыпочки или подпрыгивая в надежде его увидеть.

Подпрыгнув в третий раз, она его заметила. Однако он был не на улице. Когда их с Кэнди разделили в Балаганиуме, ему сильно не поздоровилось. Это его напугало, и в толпе он чувствовал себя неуютно, поэтому, вероятно, решил на время выбраться из давки. Теперь он стоял в тенистом узком переулке и махал ей рукой.

— Вот ты где! — крикнула она и направилась к нему через улицу. Оказавшись на другой стороне, она осторожно проскользнула между двумя прилавками, заваленными всякой снедью, и вышла с яркой, шумной улицы в тихую тенистую аллею.