Игорь Мерцалов - Схаас

— Интересный сюжет, — кивнул Торн. — Только, наверное, Майринк тут ни при чем?

— Может быть, — согласился Пин. — Не в обиду ему будь сказано, есть писатели и более изощренные. Например, судьба… Да, а уж не так ли и назывался тот роман? «Судьба». Или нет — «Схаас»!

Вздрогнули все. Не в силах поверить собственной догадке, Джон впился глазами в лицо мистера Торна, будто надеясь отыскать знакомые черты. И, к ужасу своему, понял, что действительно видит их.

Американец резко хлопнул в ладони, и стоявшие за спинами клиентов официанты выхватили из-под сюртуков пистолеты. Швейцар, стоявший уже внутри помещения, щелкнул замком и опустил решетку. Мышеловка захлопнулась.

Изабелла, не обращая внимания на нацеленное на нее дуло, собиралась встать из-за стола, но Джон удержал ее:

— Осторожно, это очень опасное оружие, вроде многозарядного лука. Чему обязаны таким вниманием… Джок?

— Узнал? Хорошо, меньше болтовни будет, — поднявшись на ноги, сказал человек, носивший имя Торна. — Кто ты такой? — спросил он у Пина. — Я тебя как будто не припомню.

— Хватит того, что я помню тебя, — отозвался тот.

— Не хочешь говорить? Ладно, не так уж трудно будет тебя вычислить. А может, Истер узнает тебя. Или уже узнала… Спускайся, дорогая! — позвал Джок, обернувшись к лестнице.

В наступившей тишине, которую лишь подчеркивала негромкая музыка, ясно послышалось цоканье каблучков, и вот по лестнице спустилась красивая девушка в неброском брючном костюме. Хрупкая блондинка с искусно наложенным макияжем, меняющим лицо — но недостаточно сильно, если знать человека. Ошибки быть не могло, перед ними стояла Истер. Джон понял, почему она показалась ему смутно знакомой во время короткой встречи в прошлом. Он уже однажды видел эту блондинку, тогда она носила немыслимо короткую юбку, очки и кожаную папку в руках, Торн представил ее как свою секретаршу. Она прощебетала несколько бессмысленных фраз, крепко утвердив в памяти Джона абсолютно ложный, как теперь оказалось, образ.

— Добрый день! — мило улыбнулась она. — Как приятно встретить давних знакомых. Впрочем… Изабелла, глупышка, вот уж тебя не ожидала увидеть вновь. Игра в любовь так интересна, правда? Но опасайся, если это чувство невечно. Любовь приносит счастье лишь богам и королям. Истинным королям, — добавила она, подойдя к Джоку и положив руку ему на плечо. — Ну а тебя, Пин, совсем не узнать. Правду сказать, я чуть было не обманулась, да к счастью, вашему верзиле неоткуда здесь взяться. Чувствую руку Ангира. Ведь это эльф снабдил тебя силами, чтобы следить за мной?

— Я и сам многому научился, — сухо ответил Пин.

— Где он теперь, что поделывает? Доспехи Рота все еще при нем?

— Мы давно не виделись.

— Хороший ответ — ни да, ни нет, — усмехнулась Истер. — Раз уж попался мне, говори начистоту. Что с доспехами Рота, Пин? Ангир сделал с ними то, что собирался?

— По всей видимости, да, — ответил Пин, следя за реакцией Истер.

Реакция оказалась положительной. Ведьма кивнула с облегчением и произнесла:

— Все к лучшему в этом лучшем из миров. А что, Пин, ты, наверное, до сих пор сердишься на меня за ту шутку насчет души Финна? По глазам вижу, что да. И это тоже к лучшему. Сумеешь понять, как сильно я на тебя сержусь, ибо твоя шутка стоила мне гораздо дороже.

Истер прикоснулась к одному из плетеных стульев, и ближайший официант немедленно с предельной галантностью помог ей сесть, где она указала, в трех шагах от столика. На лице его читалось обожание. Остальные официанты не шелохнулись, но Джон заметил, что боковым зрением они ловят каждое движение ведьмы.

Истер обвела всех удовлетворенным взглядом, точно режиссер, после долгах и мучительных трудов идеально построивший немую сцену.

— Я так понял, обедать уже никто не хочет, — сказал Джон, вопросительно посмотрев на неприятелей. — Значит, пора поговорить о делах.

Всеми силами сохраняя независимый вид, он отступил от стола и стал неспешно прохаживаться взад-вперед. Трое парней с пистолетами, швейцар тоже наверняка вооружен. Сейчас Джок должен сказать с нажимом: «Присаживайтесь», — и станет совсем плохо. Нет, молодой граф не строил героических планов, но и покоряться не хотел. Поэтому старательно играл на публику, ненавязчиво копируя манеру поведения Истер и Джока:

— Признаться, не понимаю, к чему было устраивать весь этот спектакль. Сработано блестяще, но ради чего? Вам так нужен Рэдхэндхолл? Здесь и сейчас, даже при столь убедительных аргументах с вашей стороны, оформить его продажу будет сложновато…