Игорь Мерцалов - Схаас

Битва кипела уже ярдах в сорока от стены. Джок вновь вооружился мечом и взялся за одну из веревок, сброшенных зниз. Короткий спуск показался ему бесконечным, он ощущал себя открытым для любого удара, даже вздрогнул, когда две стрелы звякнули о его доспех. Но вот ноги встали на землю, минутный страх возжег ярость и злобу, и вожак Зеленой Вольницы, расталкивая калунов, ринулся в самую гущу боя, неожиданно для самого себя исторгнув из глубин души еще недавно загадочное для него слово:

— Схаас!

Вопль его был охотно подхвачен и как будто придал защитникам крепости новые силы.

— Схаас!!! — ревели волны калунов, тесня врага вниз по склону.

Джок добрался до первых рядов и рассек глотку оказавшегося на пути штуркана. Случайно или нет, но именно в это мгновение исход боя решился окончательно. Отступление бойцов Штурки и их союзников превратилось в бегство.

Клахар это предвидел — из ворот уже скакали всадники и волчецы, принимавшие седоков прямо на поле боя. Джок не удивился, когда к нему подбежал «назначенный» ему волчец, на спине которого он впервые въехал в Дом Калу. Он оседлал зверюгу и снова вырвался вперед, кромсая удирающих врагов.

Он не мог окинуть взором картину битвы со стороны, только чувствовал, что происходит нечто грандиозное. И не ошибался.

Как раз в тот момент Клахар смотрел на дело рук своих с удовлетворенной улыбкой. Свершившаяся победа была его заслугой. В ней каждый сыграл свою роль, и Раххыг, и десятки и сотни других орков, оставленных Клахаром в нужное время в нужном месте, в ней нашлось применение и Длинному Луку, и Истер. Но единым управителем всех частей был Клахар, и он отлично осознавал свою главенствующую роль. Истер не завидовала, хорошо понимая это. Скорее, принимала во внимание на будущее…

Много веков готовился вождь Калу к этой битве.

— А вот теперь время для последнего удара, — сказал Клахар. — Не видны ли тебе, Ракош, наши союзники иджуны?

Он говорил, конечно, о духовном зрении.

— Они, как ты и распорядился, обороняются. Пока что успешно, хотя потери велики и с той и с другой стороны.

Смешанный отряд, напавший на подошедший вплотную к долине Калу иджунов, по численности превосходил последних вдвое, но союзники, своевременно предупрежденные Клахаром, заняли выгодную позицию и могли продержаться еще долго. Больше полутора тысяч противников оттянули они от Дома Калу.

Бегущих из-под стены штурканов оставалось уже от силы тысяча, еще около двух тысяч поспешно готовились к отражению внезапной атаки в лагере.

— Пора, — вождь воздел руки, — Любуйся, Ракош.

Низкое, протяжное пение зазвенело у него в глотке. Всем существом своим Истер ощутила, как накапливается в долине непонятное напряжение…

Полторы мили разделяли стену Дома и вражеский лагерь — все это пространство окрасилось теперь кровью. Волчецы на бегу хлестали штурканов лапами, валили грудью и оставляли позади — другие затопчут. Копья разили наповал, ятаганы взлетали, выбрасывая в воздух фонтаны темных брызг, и вновь обрушивались, круша доспехи и плоть.

Джок не считал убитых. Ему все казалось, что он отстает, что на его счету слишком мало штурканов, слишком мало! Цепенящее Жало будет недовольно им… Жалу потребны тысячи жизней, а он едва дарит великолепному клинку третий десяток. Да от одного вида этого меча враги должны падать с разорванными от ужаса сердцами!..

Штурканы, бежавшие первыми, были уже недалеко от лагеря, когда калуны миновали брошенные баллисты. Отсюда Джок, приподнявшись в седле, заметил приготовления в лагере и успел подумать: «Вот хорошо. Уж с ними сойдемся — не опозорюсь, нарублю больше всех…» — как вдруг камни под ним подпрыгнули на месте, и неведомая сила сбросила его наземь.

Волчец не подвел. Случившееся потрясло и его, но свой долг перед новым хозяином он выполнил: задержался, встал рядом, хоть и поскуливая от страха, прикрыл, не дал затоптать. Вдоволь наглотавшись каменной пыли, Джок наконец-то определил, где верх, где низ, поднялся на ноги и потрепал зверюгу по загривку:

— Ну-ну, тише, парень, все в порядке.

Волчец доверчиво прижался к нему боком. Недовольно рыкнул на соплеменника, в панике крутившегося рядом, несмотря на увещевания седока. Неудержимое, казалось бы, движение войска было остановлено, но морды орков выражали не страх, а восторг. Вечное «схаас» сменили крики:

— Шар'ран Клахар!

Джок поспешил обратно в седло. Посмотрев на лагерь противника, он увидел нечто невероятное: за плотной стеной пыли обозначились края огромной трещины, пересекшей долину с севера на юг, от самого могильного холма — как раз через лагерь! Все еще грохотали камни, срывающиеся в трещину, которая поглотила половину шатров и львиную долю неприятельской орды. На той стороне ее осталось не больше трех сотен штурканов, на этой — тысячи полторы, и вряд ли хоть один из них сейчас готов к сопротивлению.