Андрей Посняков - Тевтонский Лев

— Ту ест пуэр либер! — едва только пленник пришел в себя, с улыбкой произнес Беторикс. — Ты — свободный мальчик.

— Ту ест инимикус! Ты — враг! — Подросток тут же презрительно скривил губы и нахохлился, словно замерзший воробей.

Тесная детская туника, из которой пленник явно уже вырос, рваные браки, узкие женские башмаки, нестриженые русые волосы, худощавое лицо с серыми большими глазами… Однако ухмыляется, за показной наглостью пряча смущение, точь-в-точь двоечник у доски или партизан на допросе в немецкой управе. Никого не видел, ничего не знаю, никому ничего не скажу!

— Разве мы с тобой враги? — снова улыбнулся Виталий. — Ты же избавил нас от ведьмы! И я, и мой друг тебе очень и очень благодарны. Ну, не лично тебе, а всем тем людям, с которыми ты был. Спасибо! Большое спасибо! Не знаю, как бы мы от нее избавились без вас. Благодарю!

Встав, молодой человек приложил руку к сердцу и несколько раз поклонился, чем привел пленника в явное замешательство. Чувствовалось, что парень такого не ожидал и растерялся.

— Колдунья? О ком ты?

— Да-да, колдунья. Ты не смотри, что она выглядит как обычная девушка, эта ведьма очень хитра и коварна. Между прочим, она умеет превращаться в волчицу… и в журавля! В того самого, что нарисован у нее на животе.

— Что у нее на животе, я не видел.

— Ну еще бы… — Тевтонский Лев порылся в кошеле и, подавив вздох, вытащил последний сестерций. — Вот, держи. Прими нашу благодарность.

— Это… — Мальчишка захлопал глазами. — Мне, да?

— Тебе, тебе, бери, о славный избавитель!

Пленник в любой момент ожидал подвоха, а того не было, и оттого напряжение, зависшее в серых глазах, постепенно сменилось недоумением, а затем любопытством. Уж чем-чем, а личностью исследователя респондент теперь был точно заинтересован!

— Ну, бери же! Купишь себе что-нибудь… Уф!!! С этой колдуньей… прямо гора с плеч свалилась. Видишь ли, ее навязал нам один друид, наложил, гад, заклятие…

Виталий уже почти забыл про заранее подготовленные вопросы, снова его, как Остапа Бендера, понесло, однако, судя по расширившимся глазам мальчишки, в нужную сторону! Так и надо было разговаривать с этим упрямым эдуем, как и все галлы, презирающим смерть.

Племенную принадлежность супостата Кариоликс определил верно — кто еще будет шпарить на латыни, здешнем языке межнационального общения, как не «римские братья»? Хотя политическая ситуация здесь отличалась неопределенностью и изменчивостью, так что можно было и ее между делом прощупать парой контрольных вопросиков.

— Мы ведь бедные торговцы, — вдохновенно продолжал Беторикс. — Шли себе на север, в Лютецию, да на свою беду повстречались с друидом. Это был битуригский друид, знаешь, такой высоченный, страшный, в черном плаще и рогатом шлеме, а голос глухой…

— А как зовут этого друида? — опасливо осведомился мальчишка. — И не пришел ли он за вами сюда? Ведь мог! Я про битуригов много чего нехорошего слышал.

— И я слышал! — с готовностью поддакнул Виталий. — Общеизвестно, что доверять им нельзя и ничего хорошего от них ждать не следует. А зовут его… мм… Дарт Вейдер, он в их племени один из самых знатных. Злым своим колдовством и темной силой заставил он нас отдать ему все наши повозки, товары, слуг и мулов, а взамен навязал нам колдунью… Той ночью она обернулась волчицей прямо у нас на глазах — вы, возможно, слышали вой?

— Слышали, — хлопнув глазами, признался парнишка. — Но я думал, что это простой волк…

— Ха! Волк? Да разве же простые волки так жутко воют?

— Не-ет… — Пленник, теперь, лучше сказать, респондент, страдальчески сморщился и потрогал затылок.

— Что, голова болит? — участливо осведомился Виталий. — Это тебя колдунья поразила молнией!

— Молния? А мне показалось, это был камень.

— Откуда здесь взяться камню? Кто его мог метнуть, когда я и мой друг тонули в трясине? Если бы ты нас не спас, мы погибли бы!

— Я вас спас?

— А ты не помнишь? — Виталий в изумлении хлопнул себя по бедрам.

— Нет…

— Вот видишь! Это все она, молния, точнее, колдунья. Достала-таки тебя! И как она сумела послать свое колдовство на такое далекое расстояние? Может, у нее есть какая-то твоя вещь? Или ее — у тебя? Может, волосок за одежду зацепился? Ты знаешь, колдунам и этого достаточно, чтобы найти человека где угодно, хоть за три дневных перехода!

— Э… — Пленник бросил затравленный взгляд на собственную обувь. — Разве что вот… я, пожалуй, башмаки в болото выкину.