Диана Удовиченко: Южная пристань

Михаил французу. — И если хочешь, могу тебя отправить в твое Парижское Королевство.

— А что же вернулся, раз тебе там понравилось? — спросил его Никола

Миньон.

— Негоже наслаждаться красивой жизнью, коли дома такой беспорядок.

Вот если бы добиться того, чтоб и здесь и царь, и бог, и народ едины были…

Тяжело мне было все это время, пока я там отдыхал. В Российской Империи царит несправедливость, а я стало быть, дезертир, сбежал от трудностей. В общем, решил я вернуться.

Михаил отстегнул пояс с ножнами и вместе с ружьём отдал их есаулу.

Развернулся и медленно побрёл к кузнице.

Профессор вступил в Южную Пристань с севера, по Каменному Тракту.

Это само по себе уже могло стать сенсацией местного масштаба — после злополучного землетрясения город был отрезан от континента, и путники прибывали сюда только по морю, да «чертовыми вратами», как в обиходе называли пространственные аномалии. Профессору было «за пятьдесят», причём насколько сильно «за» не смог сказать даже намётанный глаз

Павла Смельцова, служащего швейцаром в Гранд Отеле. Предупредительно распахнув дверь, Павел учтиво поклонился — за что тут же получил мелкую ассигнацию «начайных». Профессор подошел к стойке и опустил на пол туго набитый пехотный ранец из телячей кожи.

— Чего изволите-с? — словно по волшебству за стойкой появился сорокалетний управляющий Гранд Отелем Игорь Иванов в безукоризненно белой сорочке и галстуке-бабочке. Излишняя, на взгляд Павла полнота, ничуть не мешала Игорю с соответствующим уровню заведения изяществом принимать постояльцев. Вот и сейчас он широко улыбался, в полной мере демонстрируя профессору дружелюбие и открытость.

— Моё внимание привлекла ваша мансарда, правильно ли я понимаю, сударь, что там расположены апартаменты?

— Разумеется-с. Осмелюсь заметить, роскошные апартаменты, которые сейчас совершенно пустуют. Они будут стоить вам…

— Устраивает, — буднично сообщил профессор, оборвав управляющего на полуслове. —

Поднимите наверх мою кладь.

— Как вас записать, сударь? — почтительно склонился Иванов.

— Профессор… — здесь он на секунду замялся. — …Ричард Клейн.

— Родственник? — неожиданно заинтересовался управляющий.

— Всего лишь однофамилец. Не ожидал, что вы знакомы с трудами Феликса Клейна.

— Он читал мне в Гёттингенском Университете теорию чисел. Между нами, он единственный тамошний преподаватель, на чьих лекциях студентов не клонило в сон.

— Математика — это царица наук, — профессор указал пальцем в потолок. — К сожалению, нынешняя молодежь этого не понимает. Совсем не понимает.

— Всецело разделяю ваше мнение, сударь. Не сочтите за невоспитанность, что привело вас в наш городишко?

— Императорская Санкт-Петербургская Академия наук, пропади она пропадом. Оторвали от научных изысканий, предлагают исследовать здешнюю аномалию.

— Не вы первый, не вы последний, профессор Клейн. Академия наук, убедившись в своём бессилии, шлёт к нам самых разных специалистов: физиков, географов, ботаников… Даже специалист по оккультным наукам у нас как-то останавливался. Правда, надолго не задержался — на следующий же день отправился обратно в столицу, даже вещи оставил, дюже ему наш порт не понравился. Надеюсь, сударь, вам повезет больше.

— Мне непременно повезет больше, — профессор натянуто улыбнулся. — Если вы не возражаете, я хотел бы пока прогуляться. Эти клёны на площади…

— Платаны.

— Не суть важно. Они напомнили мне интересную топологическую задачу, над которой я бы с удовольствием поразмышлял некоторое время. Вот недельная плата за апартаменты, — профессор положил на стол пачку ассигнаций. — Южная Пристань — красивый город.

Когда профессор вышел на улицу, Игорь Иванов кивком подозвал Павла.

— Что думаешь?

— Ты про профессора? По-моему, типичный чудак, с головой ушедший в свою математику. К тому же, не шибко преуспевающий, коли путешествует без ассистента, а вся его кладь умещается в армейский ранец.

— Вот именно, типичный. Я бы даже сказал архетипичный, такой, коими профессуру видят мещане. Слышал, как он удивился, когда я сказал, что знаком с трудами его однофамильца?

— Думаешь, врёт, и на самом деле никакой он не математик?

— Обрати внимание, сам он ни разу не сказал, что он математик. Хотя, полагаю, в математике он вполне себе разбирается.

— С чего ты взял? Тыкать пальцем в потолок, с умным видом заявляя, что математика — царица наук, могу и я.