Вербовщик удрученно уронил руки на подоконник и вздохнул.
– Я разорен, господин Элисед, – его губы расползлись в ухмылке. – Одно меня утешает…
– Через два дня мы покинем эту распроклятую дыру! – захохотал генерал. – Клянусь рукой Орвада, сокровища Зенора нас уже порядком заждались!
Юноша выдернул ладонь из лапы великана и, спрятав руку за спину, принялся сжимать и разжимать пальцы, восстанавливая кровообращение.
– Мне нужно подписать какие-то бумаги? – он торопливо подобрал кружевной манжет, и затолкал его в рукав новенького камзола, приобретенного специально для встречи с миносцами.
– Подписать? Вам подписывать ничего не нужно, молодой человек, – улыбка медленно сползла с лица мастера Кунса. – Мы не сможем вас нанять, даже если бы очень этого хотели!
– А мы не хотим, – подхватил генерал.
Лицо Элиседа побледнело, а руки сами собой сжались в кулаки.
– Что вы хотите этим сказать? – пробормотал он, все еще отказываясь верить своим ушам.
– Поймите нас правильно, господин кондотьер, – вздохнул румяный вербовщик. – Мы не хотим из-за вас ссориться с гонкорцами, которых в нашей армии более пятнадцати тысяч. Да и предки господина Ахонта, должен заметить, тоже родом из Гонкора…
– Я бы раздавил вашу ничтожную "компанию" как козявку, если бы мастер Пиншо не взял вас под свое покровительство, – генерал захохотал, глядя на удивленное лицо Элиседа. – Ума не приложу, почему старая крыса за вас вступилась!
Миносский генерал был на две головы выше юноши и намного шире в плечах. Доспехов на нем не было, однако на поясе у него висел тяжелый меч и пара дорогих пистолей с инкрустированными рукоятками.
– Вы забываетесь, генерал, – Ниал выступил вперед, и положил руку на эфес сабли. – Дуэли на Эту еще никто не отменял!
Миносец, стоящий ступенькой выше, был похож на гору, и желтый берет, у него на макушке, украшенный перьями и драгоценными каменьями, сверкал как заснеженная вершина. Оглядев оппонента с ног до головы, он пожал плечами.
– Не смешите меня, господин наемник, – произнес миносец, отступая на шаг назад, и его улыбка превратилась в волчий оскал. – Генералы не дерутся с простыми солдатами!
Из палатки тут же выскочили дюжие телохранители в стальных кирасах и с кистенями в руках.
Элисед громко сглотнул, и небрежно одернул манжеты рубашки.
– Вы еще пожалеете об этом, генерал, – сказал он, спокойно глядя в выпученные глаза миносца. – Хотите заключить пари?
Великан не задумываясь протянул руку.
– Держу пари, что на этом острове вас никто не наймет, – не его лице вновь появилась улыбка. – Тут вам даже старик Пиншо не помощник!
– Пойдемте, командир, – Ниал с ненавистью уставился на миносца. – Нам здесь больше делать нечего.
Элисед смерил генерала тяжелым взглядом и покачал головой.
– Высокомерие когда-нибудь вас погубит, мастер Ахонта, – сказал он. – Знаете, я даже рад, что не завербовался в вашу армию. Клянусь рукой Орвада, вы бы бросили нас в самую безнадежную битву, и не позаботились бы даже поставить надгробный камень на наших могилах.
– Понадобится слишком много камней, – миносец галантно поклонился. – Такой сброд как вы, остается гнить на поле боя.
Юный кондотьер молча развернулся на каблуках, и на негнущихся ногах зашагал вниз по ступенькам. Наемники расступались перед ним, не решаясь посмотреть в глаза.
– Да ладно вам, парни! – Ниал громко расхохотался. – Мы найдем свой Золотой город, и нам ни с кем не придется делиться!
Новость о стычке Элиседа с генералом Ахонта быстро облетела весь остров, и многие новобранцы, мечтавшие принять участие в разграблении Золотого города, впали в уныние.
Уже на следующий день на утреннем построении недосчитались десятка копейщиков и двоих аркебузиров.
Ниал тут же отменил все увольнительные, расставил конных корнвахов вокруг казармы, а сам отправился в "Управу" писать заявления на дезертиров.
Беглецов изловили уже к вечеру. Стражники задержали их на пристани, где они пытались погрузиться на миносские транспорты, идущие в Зенор.
Беглецов доставили под конвоем, надели на шеи грубые волосяные веревки, и подвергли публичной порке.
– Следующий, кто попытается дезертировать, будет повешен! – взревел Ниал, прохаживаясь вдоль строя. В руке он сжимал прут, с которого на землю стекали капли крови. – Этих мерзавцев я лишаю жалования на три месяца и до конца компании перевожу на кухню!
По рядам солдат прокатился вздох облегчения. Они не ждали, что их товарищи так легко отделаются.
Читать дальше