Стэн Николс - Хранители Молнии

– Скажи же им, – повторил Хаскер.

– Я согласен с Коиллой, – сказал Страйк.

– Ты… Не может быть, чтобы ты говорил всерьез!

Страйк проигнорировал это восклицание. Он видел улыбку Коиллы, а на лицах некоторых воинов читал неодобрение.

– Вы что, совсем с ума посходили? – не унимался Хаскер. – Из всех орков, Страйк, от тебя я меньше всего ожидал такого. Ты призываешь нас отбросить все!

– Я призываю открыть цилиндр. Все остальное мы уже и так отбросили.

– Страйк говорит только, что надо посмотреть, – сказал Джап. – Мы ведь сможем его заново запечатать?

– А если королева обнаружит, что мы сунули туда нос? Можешь себе вообразить, как она разъярится?

– Нет нужды напрягать воображение, – сказал ему Страйк. – И в этом одна из причин, почему нам следует хвататься за любую возможность изменить ситуацию. Или, может, ты доволен нашим нынешним положением?

– Я принимаю наше нынешнее положение, потому что изменить ничего нельзя. По крайней мере, сейчас мы живы. А ты хочешь, чтобы мы и жизни лишились!

– Мы хотим обрести жизнь, – поправила его Коилла.

Страйк обратился ко всей дружине:

– Раз предстоит важное решение, которое затрагивает каждого из нас, мы сделаем то, чего раньше не делали никогда. Мы проголосуем. Согласны?

Возражений не последовало.

– Те из вас, кто считает, что мы должны оставить все как есть и вернуться в Кейнбэрроу, поднимите руки.

Руку поднял Хаскер. Его примеру последовали трое рядовых.

– Кто считает, что следует открыть цилиндр?

Руки подняли все остальные.

– Вы в меньшинстве, – объявил Страйк.

– Ты совершаешь большую ошибку, – угрюмо буркнул Хаскер.

– Ты поступаешь правильно, Страйк, – сказала Коилла.

Правильно или неправильно он поступает, Страйк не знал, но облегчение, которое он испытал в эту минуту, было почти физическим. Как будто бы в первый раз за долгое-долгое время он совершает честный поступок.

Но от этого мурашки, пробегавшие у него по спине всякий раз, когда он смотрел на цилиндр, не исчезли.

Под молчаливыми взглядами солдат и офицеров Страйк разрезал ножом печать на цилиндре и приподнял крышку. Дохнуло плесенью.

Он засунул пальцы внутрь. Его движения были столь неуклюжими, что потребовалось некоторое время, чтобы извлечь из цилиндра скрученный пергамент, хрупкий и пожелтевший от времени. Страйк передал пергамент Моббсу. Гремлин принял его со смешанным выражением вожделения и почтения на физиономии.

Страйк потряс цилиндр. Что-то загремело. Он заглянул внутрь.

– Там есть что-то еще, – сказал он и постучал открытым концом цилиндра о ладонь.

Выскользнул странный предмет. Он представлял собой небольшую сферу с торчащими в стороны крошечными пиками различной длины. Сфера была песочного цвета и напоминала светлую полированную древесину. Но по весу оказалась тяжелее, чем можно было подумать.

Подняв сферу на ладони, Страйк осмотрел ее.

– Похоже на звезду, – решила Коилла. – На погремушку в виде звезды.

Страйк подумал, что она права. Действительно, как будто кто-то довольно грубо сработал звезду в миниатюре.

У Моббса на коленях лежал развернутый пергамент, но гремлин не обращал на него внимания. Он не отводил благоговейного взора от загадочного предмета.

– Из чего сделано? – поинтересовался Элфрей.

Страйк передал ему звезду.

– Материал мне не известен, – объявил полевой хирург. – Ни дерево, ни кость.

Джап взял предмет.

– А не могли ее вырезать из какого-нибудь камня? – спросил он.

– Из драгоценного! – поддержал Хаскер. Интерес у него пересилил негодование. – Может быть, звезду вырезали из драгоценного камня?

Страйк потянулся за звездой.

– Вряд ли. – Он сжал предмет в кулаке, сначала осторожно, потом изо всех сил. – Что бы это ни было, оно твердое.

– Насколько твердое? – пробурчал Хаскер. – Дай сюда.

Он поднес предмет ко рту и укусил его. Что-то треснуло. Лицо орка исказилось от боли. Он выплюнул зуб вместе с кровью.

– Проклятье! – выругался он.

Отобрав у Хаскера звезду, Страйк вытер ее о бриджи. Еще раз осмотрел. Ни царапинки.

– Эта штука очень твердая – если даже твои зубы не оставили на ней следа.

Солдаты зафыркали. Хаскер ответил свирепым взглядом.

Моббс разрывался между «звездой» и пергаментом. С выражением напряженного внимания и волнения он переводил взгляд с одного предмета на другой.

– А ты, ученый, как считаешь, что это такое? – спросил Страйк.