Джон Марко - Очи бога

— Но мне ничего и не нужно, милорд Карис, — отвечал Акила. — Кроме возможности мирно править Лиирией.

Карис кивнул.

— Верю. Знаю, что вам нужен от нас только мир. И, чтобы скрепить наш мирный договор, я предлагаю вам величайшую ценность из всего, чем владею. Она для меня больше, нежели все остальные вещи в мире. — Он указал на ожидающую Кассандру. — Дарую вам королеву. Мою дочь, Кассандру.

Широкая улыбка исчезла с лица Акилы.

— Как это?

— Жену, король Акила. Дабы упрочить мир между нашими державами.

Лукьен остолбенел. Акила обернулся к нему за объяснениями, но рыцарь только пожал плечами. Кассандра смотрела на них с доверительной улыбкой.

— Жену? — выпалил Акила. — Для меня?

— Знаю, вы удивлены, — продолжал Карис. — Но вы ведь молоды и вам неизвестно, как подобные дела устраиваются у нас в Риике. Мирные договора всегда скрепляют подобным образом, милорд.

— Да, но…

— Она — величайший дар, какой я могу вам предложить. Если вы примете ее, то будете довольны. Она подарит вам детей, столь же красивых, как и она сама, а также связь с Рииком, и мы никогда больше не будем воевать. Разве не этого вы хотели, милорд? Разве не мира?

Лишившись дара речи, Акила посмотрел на Кассандру. Она все еще тяжело дышала из-за танца, но встретила его взгляд прямо, не таясь. Акила закусил губу, ошеломленный происходящим. Лукьен положил руку ему на плечо.

— Это великий дар, мой король, — дипломатично заметил он. — Но несколько неожиданный. Уверен, вам понадобится время, чтобы все обдумать.

— Да, — быстро согласился Акила. — Время подумать, осознать все.

— Конечно, — подтвердил Карис. — В его голосе прозвучало легкое разочарование. — Такой союз не так-то просто заключить. Пока вы мой гость, — подумайте над моим предложением.

— Это действительно великий дар, король Карис, — сказал Акила. — На самом деле, я польщен. Но интересно, что об этом думает ваша дочь? — Он повернулся к Кассандре. — Принцесса Кассандра, вы согласны с предложением отца?

Эти вопросы повергли Лукьена в состояние шока. Действительно ли Акила рассмотрит предложение? Он продолжал держать руку на плече короля, легонько сжимая его. Но Акила сбросил его руку.

— Мой отец очень мудр, — заговорила Кассандра. — И я не отказываюсь от его предложения. Если вы захотите забрать меня с собой, король Акила, я буду вашей королевой.

Акила усмехнулся.

— Тогда хорошо. Я поразмыслю над этим. Спасибо, принцесса. И благодарю за ваш прекрасный танец.

Кассандра присела в реверансе и исчезла за занавесом. Акила смотрел, как она убегает, восхищаясь ее движениями. И снова Лукьен поднес губы к уху молодого короля.

— Спокойно, — прошептал он. — Она всего лишь девушка.

Акила покачал головой.

— Не просто девушка, Лукьен. Особая девушка.

— Ты выпил слишком много эля, — заметил Лукьен. Музыка снова заиграла, слуги продолжили разносить блюда с хлебами и мясом. Акила не отрывал взгляда от бархатного занавеса. Лукьен вздохнул. — Небо свидетель — во что мы впутались?

Если Акила и слышал его, то ничем не подал вида.

Ночь обрушила на Кот мощный, тяжелый ливень. Шквалистый ветер сотрясал стекла единственного окошка в маленькой спаленке. Бейт Томз, чьи роды продолжались уже тринадцать часов подряд, поглядела на окно и зарыдала.

— Успокойся, — сказала повитуха Гвена. Руки старой женщины прикоснулись к бедру Бейт, массируя онемевшие мышцы. Сидевшая рядом подруга Бейт Мери сжала ее руку — так сильно, что Бейт подумала: сейчас захрустят косточки. Но эта боль была несравнима с пыткой, терзавшей внутренности. Бейт отерла слезы с лица и сосредоточилась на лице верной Мери и стене ливня за окном.

— О, уже пора, — проговорила Гвена. Старуха заглянула между ног Бейт, как будто увидев там что-то замечательное. — Больше медлить нельзя, девочка. Тужься!

— Не могу, — простонала Бейт.

— Можешь, можешь. Давай. Ждать больше нельзя.

Бейт закрыла глаза и попыталась выдавить ребенка, кряхтя и стеная от усилий. Уже тринадцать часов она провела подобным образом. Отошли воды, и она стала звать Мери и Гвену, в то время как схватки сдавливали тело. Потом они стали сильными, почти как буря за окном, быстрыми и неожиданно болезненными. Бейт старалась изо всех сил, продолжая тужиться, и пот стекал по лицу. Мери положила ей на лоб салфетку, смоченную холодной водой, стирая испарину. Подруга улыбалась, но Бейт была готова поклясться: она боится. За эти дни Бейт легко научилась распознавать страх. Он постоянно глядел на нее из зеркал.