Джон Марко - Праведники Меча

– С Алазарианом? – Бьяджио не скрыл разочарования. – Ах, как досадно! Я надеялся, что встречу у вас и мальчика тоже, но по дороге сюда я старался, как можно меньше ехать по Талистану. – Он озорно улыбнулся. – Сейчас я в Талистане популярностью не пользуюсь.

– Могу себе представить.

– Как мальчик? – спросил Бьяджио. – С ним все в порядке?

– С ним все хорошо, – ответил Ричиус, гадая, сколько времени его слова будут соответствовать истине.

Он не стал рассказывать Бьяджио о проклятии, связанном с трийской магией – что ее можно использовать только во благо, а не для причинения вреда. Не упомянул он об этом и в разговорах с Алазарианом. Он не знал, насколько скоро у Алазариана проявятся симптомы – те же, что у Тарна.

– Я рад, что с парнишкой все в порядке, – сказал Бьяджио. – Это хорошая новость.

– Ну, все не так уж идеально, – признался Ричиус. – Он голыми руками убил Элрада Лета. А потом обнаружил, что вы убили его деда, не дав ему возможности вылечить старика.

– У меня не было выбора, – заявил Бьяджио, бросая прутик. – Старик был совершенно безумен. Он заслуживал смерти.

– Не сомневаюсь, – согласился Ричиус. – И при всем том, ваша забота об Алазариане меня удивляет. – Он пристально посмотрел на императора. – Разве он – не очередная ваша пешка?

– Вы меня обижаете, Шакал. Если хотите знать, я беспокоюсь об этом юноше. И я намерен за ним присматривать.

– Почему?

В глазах Бьяджио промелькнула былая злобность.

– Потому что он может оказаться самым опасным человеком в мире, вот почему.

Ричиус кивнул.

– Из-за своей магии.

– За ним надо будет наблюдать и, возможно, даже приручать. Он будет сильным, и мне не надо, чтобы в империи кто-нибудь снова бросил мне вызов.

– Я не позволю вам причинить ему зло, Бьяджио, – предостерег его Ричиус. – И Алазариану покровительствуют трийцы.

– Ха! – бросил Бьяджио, презрительно взмахнув рукой. – Я не намерен ему вредить. В конце концов – он ведь оказал мне услугу. Но я буду следить за ним, и я буду смотреть, как крепнет его магия. И вам советую поступить так же.

– Вы все еще не ответили на мой вопрос, император. Вы дадите мне править Арамуром?

– Мы с вами заключили сделку довольно давно, Шакал. Помните?

Ричиус прекрасно все помнил.

– Да. Вы не вмешиваетесь в мои дела, а я – в ваши.

– Вот именно.

– Ну, думаю, что это меня устроит, – объявил Ричиус. Он не сдержал улыбки. Сидевший на земле с поджатыми ногами Бьяджио был похож на мальчишку.

– Значит, это все? – спросил Ричиус. – Вы приехали сюда за этим?

– За этим. И еще – чтобы повидаться с Алазарианом. И если уж совсем честно – то сказать вам «спасибо».

– Вот этого слова я от вас услышать не ожидал.

– Избавьте меня от иронии, Шакал. И теперь скажите мне, как ваша жена и дочь?

– А при чем тут они?

– Они здоровы?

– Здоровы. Я уже послал за ними.

– Чудесно! Тогда, возможно, я еще их увижу. Я слишком долго путешествовал и надеялся, что вы на какое-то время приютите меня у вас дома.

– У меня дома? Вы хотите жить у меня?

– Да, некоторое время, – подтвердил Бьяджио. – Если это вас не слишком затруднит. Мне хотелось бы как следует отдохнуть, прежде чем отправиться обратно в Нар. В столице меня ждет, чертова уйма работы, и я хочу быть к ней готов.

Ричиус едва верил своим ушам. Он уставился на Бьяджио, поражаясь тому, как император преобразился.

– Государь император, – сказал он, – вы действительно изменились!

Алазариан опустился на колени, на берегу пруда, глядя на свое отражение. Он отложил удочку: ему не удалось поймать ни единой форели, и к тому же его страшно заинтересовало лицо, глядевшее на него из водной глади. Неподалеку от него у дерева на коленях стоял Пракстин-Тар. Обратив лицо в сторону далекого Фалиндара, военачальник тихо молился. Пракстин-Тар вставал на молитву четыре раза в день, и пребывание в Талистане не уменьшило его набожности.

Вернувшиеся в Талистан месяц назад Алазариан и Пракстин-Тар многое узнали друг о друге. Как и Алазариан, Пракстин-Тар был теперь одинок: Кринион и воины вернулись в Люсел-Лор. Даже Грач получил свободу и лошадь и смог уехать на юг, подальше от своего жестокого господина. Теперь Пракстин-Тар жил в добровольном изгнании: он остался знакомиться со странной империей и оберегать своего подопечного, которого недавно назначили регентом Талистана. Как это ни странно, Алазариан привязался к Пракстин-Тару, и сам Пракстин-Тар постепенно начал оттаивать. К тому же Алазариан учил трийский язык. Его многочисленные мысленные контакты с военачальником позволили ему воспринимать не только мысли: теперь он обладал знаниями и впитывал их с огромной скоростью. Сила Алазариана росла, и он это знал. Он иногда даже тревожился из-за этого, но только не в такой прекрасный день.