Джон Марко - Праведники Меча

– Ты мне не сын, – заявил Лет. – Я всегда это знал. И ты никогда не был мне нужен.

– Знаю.

Лет улыбнулся.

– Ты только посмотри на себя! Такой храбрец! Думаешь, что если заполучил армию, так стал сильным? Но ты – ничтожество, Алазариан. Ты всего лишь жалкий, слабый полукровка.

– Ты ошибаешься, – возразил Алазариан. – У меня есть сила.

– Они в это верят? Эти трийские дикари внизу – они считают тебя каким-то особенным?

– А я и есть особенный. – Алазариан вытянул вперед руки. – Почему бы тебе не проверить это самому?

Лет перестал улыбаться.

– Что это значит?

– Я владею трийской магией. Я могу прочесть твои мысли, и я могу исцелять людей. Хочешь, покажу?

– Не может быть! – Лет отшатнулся. – Ты – не чародей!

– А вот тут ты ошибся, – заявил Алазариан. – Вот поэтому-то трийцы и следуют за мной: потому что я владею магией. Я могу тебе это доказать. Просто дай мне руки.

Лет посмотрел на потрясенных солдат, потом – снова на Алазариана. Алазариан почувствовал, что почти убедил его.

– Ты боишься! – поддразнил он правителя. – Ха! Так кто из нас теперь трус?

– Я тебя не боюсь! – презрительно отозвался Лет. – Я вообще ничего не боюсь.

– Тогда докажи это. Возьми меня за руки. И я скажу, о чем ты думаешь.

– Ладно, – рявкнул Лет, хлопая ладонями по рукам Алазариана. – Давай. Говори мне, о чем я думаю.

Волна отвращения ударила Алазариана, словно кулак. Он закрыл глаза и встряхнул головой, пытаясь справиться с шоком, вызванным этим прикосновением. Сжимая руки Лета, он ощущал поток отвратительной энергии. Чувство было тошнотворным. В мозгу Алазариана мелькали картины и горькие чувства – мощная волна, наполненная сожалениями.

– Ну? – вопросил Лет. – О чем я думаю? – Я… Ты…

Лет начал хохотать.

– О, прекрасно, волшебник! – Он крепче сжал руки. – И что еще? Ответь и хоть раз попробуй не заикаться!

Алазариан пытался сосредоточиться, отгородиться от насмешек Лета и сосредоточиться на том, ради чего он сюда пришел. Он быстро проник в глубины разума Лета, сдувая с воспоминаний пыль и разглядывая лабиринт мыслей и ассоциаций. Он пытался отыскать там свою мать. Хоть крупица любви, хоть одна теплая мысль о ней спасли бы Лета, но когда Алазариан отыскал ее, она находилась в этой спальне. Лет навалился на нее – он ее бил. Она тихо плакала под его кулаками и ненавистными ей толчками. Алазариан ослеп от ярости. Вскрикнув, он впился ногтями в ладони Лета.

– Ты ее убил! – гневно бросил он. Лет встал, пытаясь высвободиться.

– Отпусти меня!

– Ты ее убил. А теперь я убью тебя!

Вид матери пробудил в Алазариане демона. Его способность исцелять была вопросом выбора, понял он: она могла стать не только лекарством, но и оружием. Он сфокусировал свой разум, словно лучи солнца, представив себе, как воздух уходит из груди Лета, как съеживаются и сжимаются его легкие. Лет придушенно вскрикнул. Алазариан продолжал неумолимо сжимать его руки. Солдаты в испуге попятились. Крик Лета все длился и длился, перейдя в пронзительный вопль.

– Я тебя ненавижу! – крикнул Алазариан. – Ненавижу за то, что ты с нами сделал!

Теперь он уже плакал – и не мог остановиться. Глаза Лета выкатились из орбит, взгляд их молил о жалости – но Алазариан не знал жалости. Воспоминания о бесчисленных побоях не давали ему отступить. Элрад Лет перестал сопротивляться. Голова его запрокинулась в бессловесном вое, шея ярко покраснела, словно стиснутая невидимыми пальцами. С последним хрипом он выдавил из себя неразборчивое проклятие. Голова его бессильно поникла, изо рта потекла слюна. Алазариан разжал руки, глядя, как правитель заваливается на пол.

На него смотрели два безжизненных глаза.

Алазариан опустился на колени рядом с Летом. Он плакал, хотя сам не мог бы сказать, почему.

– Ты убил мою мать. Это был не рак. Это ты. Солдаты неуверенно подошли ближе. Они смотрели на

Алазариана с ужасом.

– Вы… вы его убили! Алазариан молча кивнул.

– Вам не победить, – сказал он. – Правитель мертв. И если вы не сдадитесь, Шакал всех вас убьет.

Сидевший на крыше арамурского замка Шинн услышал крики талистанских солдат:

– Лет мертв! Сдавайтесь!

Лучники опустили оружие и переглянулись. На дворе всадники начали бросать копья на землю. Шинн с трудом поднялся на ноги. Оказавшиеся в численном меньшинстве и потерявшие предводителя талистанцы сдались: оставив на крыше свои луки, они начали спускаться вниз через чердачные люки и переходы. Шинн в полной растерянности смотрел им вслед. Лет мертв? Как это могло случиться?